Неведомые земли. Том 2 - [22]

В древних японских источниках приводится более ранняя дата появления первых буддистов в Японии: хроники «Кай гэн року», составленные около 730 г., датируют его 411/12 г. н.э., а записанные еще в 667 г. «Най ден року» — 406 г.[29] Независимо от того, какое из этих указаний представляется более надежным, можно считать установленным, что в V в. в Японии уже были буддисты. Около 500 г. в этой стране, несомненно, уже имелись одна или несколько небольших буддийских общин. Об этом свидетельствует [58] и тот факт, что прибывший в 522 г. в Японию китайский буддист установил в главном округе Ямато одну из привезенных им с собой статуй Будды,[30] а через несколько лет в Японии объявился первый святой проповедник, прибывший из самой Индии (см. гл. 73). Таким образом, и в этом отношении гипотеза о тождестве Фусана с Японией заслуживает полного доверия.

Но в отчете Хуай Шеня остается неясным одно сообщение, а именно об оленях, которых в Фусане использовали в упряжке. Как известно, только северные олени относятся к числу одомашненных человеком. Между тем северный олень, видимо, на островах Восточной Азии не водился нигде, кроме Сахалина, но там японская культура никогда прочно не укоренялась. Проф. Штехов, консультант автора по вопросам зоологии, высказал предположение, что Хуай Шень, возможно, имел в виду редкий вид оленя — милу (Cervus davidianus), впервые обнаруженный в 1865 г., а затем в 1900 г., находившийся в прирученном состоянии в парке императорского дворца в Пекине. Очевидно, живущих на свободе экземпляров этого вида больше не существует, поэтому он даже не назван в первом издании «Жизни животных» Брэма.[31] По мнению Штехова, это животное, водившееся, вероятно, в Северной Азии, приручали еще в весьма древние времена. Предположение, что Хуай Шень видел в Японии прирученных оленей милу, недоказуемо, но вполне вероятно.

Впрочем, вопрос этот имеет второстепенное значение. Если бы даже сообщение Хуай Шеня относительно прирученных оленей в Фусане не подтвердилось, то вряд ли это повлияло бы на убедительность доказательств, говорящих в пользу отождествления Японии с Фусаном. Как легко в те далекие времена могли возникать совершенно ошибочные представления, основанные на принятых на веру слухах, а затем письменно зафиксированные, свидетельствует одна запись из летописей младшей Ханьской династии. Она была сделана всего за несколько десятилетий до Хуай Шеня и сообщает о том, что в Японии нет ни быков, ни лошадей, ни мечей и все жители должны подвергаться татуировке.[32] Смешение японцев с айну? Между тем точно установлено, что в Японии, в полную противоположность Америке, еще в древности занимались приручением буйволов. Это обстоятельство как особенно характерную черту своей родины определенно подчеркивал японец Тёнен при посещении Китая в 984 г. (см. гл. 101).

Может показаться странным, что к Японии относят название «Фусан», которое ни разу не встречается в исторических письменных памятниках и сохранилось лишь в преданиях. В древнекитайской литературе Японские острова постоянно именуются Во или Ва (см. т. I, гл. 50).[33] Впрочем, и это [59] возражение несущественно. Название «Во» употребляется только в официальных документах и носит несколько презрительный оттенок (вону означает карлики-рабы), отражая притязание китайских императоров на суверенитет над Японией. Вряд ли столь пренебрежительное название могло применить в своем отчете частное лицо, относящееся к этой стране с симпатией. Не исключено также, что из-за многочисленности островов и раздробленности Японии на подвластные местным правителям мелкие округа, насчитывавшиеся в прежние времена сотнями,[34] имелось огромное количество географических и политических названий, не засвидетельствованных никакими источниками. В летописях старшей Ханьской династии, например, название «Ва» относится только к западной части Японии.[35]

Упомянем также об одном сообщении Бретшнейдера, которое если и не имеет решающего значения, то все же не лишено интереса.[36] В распоряжении этого исследователя была весьма старая, состоявшая из 15 глав книга по древней истории Японии неизвестного происхождения. Она была написана на японском языке и носила название «Очерк истории Фусана» («Фусан лио ки»). Впрочем, и красивый декоративный кустарник Hibiscus Rosa sinensis, no сообщению Бретшнейдера, еще и теперь носит в Китае название «фусан».[37] Не подлежит, конечно, сомнению, что этот кустарник не имеет никакого отношения к дереву фусан, упомянутому Хуай Шенем. Это просто случайное совпадение названий, но оно все же свидетельствует о том, что слову «Фусан» можно приписать только восточноазиатское происхождение.

Исходя из этих фактов, автор готов со всей решительностью отстаивать предположение, что «страна Фусан», упоминаемая Хуай Шенем, могла находиться только в Восточной Азии, вероятнее всего, где-нибудь на Японских островах.[38] Применение названия древней легендарной «страны Фусан» вызывает тем меньше сомнений, что само предание о 10 чудесных морских островах Фусан (восточноазиатский вариант эллинских Гесперид) прослеживается в глубь дохристианских времен. Возможно, оно имеет под собой географическое основание и возникло лишь благодаря весьма древнему, неясному сообщению о Японских островах.