Неувядаемый цвет: книга воспоминаний. Том 3 - [139]

Шрифт
Интервал

Л.) лица…» – Гончаров, «Обломов»), отвести свою или чью-нибудь руку, отдернуть, высвободить свою руку, отпустить, выпустить чью-нибудь руку, сжимать, стискивать кому-нибудь руки, ломать (себе и другим) руки, заламывать руки, подпереть обеими руками голову, подпереть щеку рукой, подпереться рукой, опереться головой на руку, положить подбородок на руки, опереться подбородком на руки, обнять, обхватить колени руками, бить в ладоши, похлопывать ладонями от холода, поддерживать ладонями голову, подпереть ладонью (ладонями) голову, щеку, опереться подбородком на ладонь, глядеть из-под ладони (из-под руки), защитить, заслонить, прикрыть глаза ладонью от солнца, приставить ладонь щитком к глазам, приподняться на локтях, облокотиться (на колени, на стол), упереться локтями в колени, подпереть кулаками голову, упереться кулаками в щеки, подпереть кулаками щеки, подбородок.


Грудь

Грудь впалая, широкая, колесом. Выпятить грудь.


Объятия

Притягивать к себе, заключать в объятия, сжать, сдавить, душить, стиснуть в объятиях, обхватить, обвить рукой чей-нибудь стан, шею. Выскользнуть, высвободиться, вырваться из объятий.


Ноги

Высвободить из-под себя, поджать, подобрать под себя, подогнуть ноги, положить нога на ногу, закинуть, завернуть нога на ногу, перекладывать ногу на ногу, подобрать под себя ноги, топтаться (на одном месте), переминаться с ноги на ногу, разминать ноги.

Поступь тяжелая, плывущая, важная, величавая.

Походка важная, степенная, чинная, твердая, уверенная, ровная, легкая, мелкая («Походка у нее была мелкая, подпрыгивающая…» – Чехов, «Рассказ неизвестного человека»), танцующая, виляющая, торопливая, летящая, молодцеватая, упругая, пружинистая, нервная, нетвердая, неуверенная, развинченная, расхлябанная, с развальцем.

Шаг медленный (замедлить шаг), неспешный, неторопливый, тихий, спокойный, укороченный («Санин приблизился к Джемме … укорачивая … шаг …» – Тургенев, «Вешние воды»), развалистый, мерный, размеренный, четкий, отчетливый, отчетистый, бодрый, легкий, тяжелый, грузный, большой («Король ходит большими шагами …» – Пушкин, «Видение короля»), широкий, быстрый, уторопленный («… Лемм уторопленным шагом направился к воротам …» – Тургенев, «Дворянское гнездо»; «Уторапливает шаг …» – Блок, «Двенадцать»); торопкий (Шолохов, «Тихий Дон»).

Пройтись, шагать, расхаживать, ходить взад и вперед, шагать из угла в угол («… Никифор … шел … сбоку саней …» – Толстой А. Н., «Детство Никиты»), идти, не разбирая дороги («Нож! Нож! – повторял он, широко шагая по грязи и по лужам, не разбирая дороги». – Достоевский, «Бесы»), бродить без цели, идти куда глаза глядят.

Шум, шорох шагов («Шорох шагов затих …» – Данилевский, «Мирович»).

Отдаваться, раздаваться («Он … прислушивался к своим шагам, которые одиноко и гулко раздавались в темной аллее …» – Чехов, «Расстройство компенсации»; «Далеко отдавались шаги в опустевшем пространстве». – Григорович, «Деревня»; «… шаги звучно раздавались под сводами …» – Толстой Л. Н., «Альберт»).


Бег

Пробежать, бежать бегом, мчаться, духом домчимся («… пять верст всего, духом домчимся …» – Гоголь, МД), нестись, носиться (как угорелый), лететь, полететь, припуститься, бежать со всех ног, улепетывать, ускакать, удирать, улизнуть, дунуть, дернуть, унести ноги, давай Бог ноги, дать стрекача, стречка, стрельнуть («… Настенька стрельнула в кусты …» – Достоевский, «Село Степанчиково и его обитатели»), задать лататы, утечь, броситься врассыпную, наутек, побежать (пуститься) вдогонку, бегать наперегонки, взапуски, дать тягу, драла, пуститься стремглав, бежать во весь опор, во весь мах, во всю прыть, во весь дух, что есть духу, во все лопатки, вихрем, стрелой, со всех ног, опрометью, без оглядки, сломя голову, так, что сверкали пятки, ног под собой не чувствовать, только его и видели, и след простыл, и был таков, поминай как звали, ищи с ветром в поле, ищи-свищи.

Брести, ковылять.

Обратить, обратиться в бегство («К вечеру Святополк обратился в бегство». – Карамзин, ИГР); пуститься, удариться в бегство, спастись бегством.


Разные телодвижения

Сесть поглубже, поудобнее.

Примоститься, притулиться, прикорнуть, приложиться, прижаться, прильнуть, припасть (лбом), приникнуть («… бессонный Рылеев к окошку приник …» – Антокольский, «Тишина»), прижать лоб («Прижав … лоб к стеклу …» – Зощенко, «Сирень цветет»).

Откинуться, отвалиться на спинку стула (кресла). Развалиться (на кровати, на диване, в кресле).

Опираться всей тяжестью на чью-нибудь руку, повиснуть на чьей-нибудь руке.

Склониться на стол, над книгой, шитьем, склониться к кому-нибудь на грудь.

Нахохлиться, сгорбиться, съежиться, скорчиться, приосаниться. Юркнуть, прошмыгнуть, проскользнуть. Ворваться, вломиться, влететь.


Падение

Упасть навзничь, повалиться, лежать навзничь, упасть плашмя, ничком, растянуться, («…об порог задел ногой И растянулся во весь рост». – Грибоедов, «Горе от ума»), повалиться, свалиться с ног, опрокинуться, полететь, шлепнуться, грохнуться, сверзиться, брякнуться, падать так, что и костей не соберешь, низринуться, низвергнуться, грянуться оземь.


Движения при столкновении, при опасности


Еще от автора Николай Михайлович Любимов
Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 2

Второй том воспоминаний Николая Любимова (1912-1992), известного переводами Рабле, Сервантеса, Пруста и других европейских писателей, включает в себя драматические события двух десятилетий (1933-1953). Арест, тюрьма, ссылка в Архангельск, возвращение в Москву, война, арест матери, ее освобождение, начало творческой биографии Николая Любимова – переводчика – таковы главные хронологические вехи второго тома воспоминаний. А внутри книги – тюремный быт, биографии людей известных и безвестных, детали общественно-политической и литературной жизни 30-40-х годов, раздумья о судьбе России.


Печать тайны

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества.


Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1

В книгу вошли воспоминания старейшего русского переводчика Николая Любимова (1912–1992), известного переводами Рабле, Сервантеса, Пруста и других европейских писателей. Эти воспоминания – о детстве и ранней юности, проведенных в уездном городке Калужской губернии. Мир дореволюционной российской провинции, ее культура, ее люди – учителя, духовенство, крестьяне – описываются автором с любовью и горячей признательностью, живыми и точными художественными штрихами.Вторая часть воспоминаний – о Москве конца 20-х–начала 30-х годов, о встречах с великими актерами В.


Сергеев-Ценский - художник слова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».


Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.