Неутомимые следопыты - [8]
Но тут мы очутились под сводами станции «Киевская», я сунул двугривенный в щелку разменного аппарата и протянул Женьке пятак. Но свою мысль Вострецов развивал и когда мы сели в поезд, и когда вышли на станции «Краснопресненская». И потом, когда шли по улице Заморенова…
Распрощались мы с ним как всегда возле нашего подъезда и уговорились встретиться завтра утром и тотчас же пойти на Овражную. А с завтрашнего дня и начались наши приключения.
Я вышел из дома без пятнадцати девять. Женька появился минуты через две. Вид у него был донельзя озабоченный. Вместе мы пошли к троллейбусной остановке. Там собралось уже довольно много народу. Женька выбрал самого молодого из всех и обратился к нему:
— У вас нет спичечки?
Кудлатый парень без шапки с желтой сумкой на ремешке через плечо полез в карман брюк и достал зажигалку.
— А спичек нет?
Парень помотал головой. Ко в это время подкатил троллейбус, и очередь медленно всосала нас в салон.
— Зачем тебе спичка понадобилась? — спросил я, когда мы уселись на мягкие подушки сиденья.
— Жребий бросить. Кому какая сторона улицы достанется.
— Да ведь можно и так договориться. Вот ты какую хочешь?
— А ты?
— Ну, скажем, четную, — я вспомнил, что на четной стороне стояли низенькие домишки в два-три этажа.
За разговором мы быстро доехали до нужной нам остановки.
Домом № 6 оказалось невысокое строение в три этажа. Женьке достался огромный дом-новостройка этажей в двенадцать.
— Ух ты, — произнес я, окидывая этот дом взглядом и придерживая шапку, чтобы не упала. — Вот так домик. Пока ты его весь облазишь, я, пожалуй, успею несколько таких, как мой, обойти.
— Иди, иди, — с неудовольствием сказал Женька.
Но меня вдруг охватила робость. Я неуклюже топтался на тротуаре перед подъездом, не решаясь войти. Как-то неловко было стучаться в чужую квартиру и спрашивать, не здесь ли в 1905 году жила женщина, которую звали Ольга, а фамилии мы не знаем. Да на меня посмотрят как на сумасшедшего. И сумею ли я объяснить, кто она такая.
Я оглянулся, ища поддержки у Женьки. Но он уже исчез. «Лучше я его тут, на тротуаре, подожду, — подумалось мне. — И мороз слабый сегодня… Градуса три или четыре…»
— Ну что стоишь? — внезапно услышал я Женькин голос.
Он, хитрец, оказывается, стоял в подъезде и следил за мной. Ему отлично была видна моя нерешительная фигура.
— Раздумываю, с чего начать, — бодрым голосом откликнулся я. — Вот сейчас и пойду.
Я набрался храбрости и толкнул дверь.
Ступенька, еще одна, третья, четвертая… Площадка.
Дверь в первую квартиру была усеяна кнопками звонков. Под каждой белела табличка с надписью. Я принялся читать фамилии: «Николаю и Кириллу Громобоевым…», «Звонить только Альбине Бойко…», «Зезегов Иван Гаврилович…», «Цыпленочкину», «Семенчуку 1 раз, Кубышкиной 2 раза». И крепко приклеенная квадратная бумажка с грозной надписью: «Волкову стучать».
Я читал и перечитывал эти имена и фамилии и размышлял: какую же кнопку нажать? Для чего так много звонков? Наконец я стал присматриваться к фамилии Цыпленочкина. Фамилия была ласковая, добрая. Я так и представил себе старичка, пухленького, лысого, с мягкими руками. Я еще немного потоптался перед дверью и нерешительно ткнул пальцем в кнопку на двери.
Не отпирали долго. Я еще раз надавил кнопку и долго не отпускал. И вдруг совершенно неожиданно дверь распахнулась. Передо мной стоял громадного роста небритый человек в помятых брюках, подтяжках, надетых поверх ночной рубахи, в шлепанцах на босу ногу. Лицо у него было заспанное и злое.
— Чего надо? — хрипло спросил он.
Растерянно и испуганно я глядел на него снизу вверх. Неужели это и есть Цыпленочкин?..
— Ну, чего тебе тут надо? — заорал жилец. — С работы придешь, так и тут выспаться не дают!.. Шляются шаромыжники всякие!..
Я шарахнулся в сторону и кубарем скатился со ступенек в парадное. Мне вослед грохотал сиплый бас:
— Драть тебя некому! От горшка два вершка, а туда же!..
Пулей вылетел я на улицу и едва не сшиб с ног Женьку. Он, оказывается, стоял в подъезде, неслышно подкравшись, и тайком проверял, как я справляюсь с первым самостоятельным заданием.
— Так, понятно, — зловеще прошипел Женька. — Ясно, как ты ищешь…
— Да ведь я, Жень, хотел уже спросить… А он как заорет…
— Заорет! И зачем я только с тобой связался! Ничего не умеешь. Пойдем, я тебе покажу, как надо.
Все еще продолжая ворчать, Женька стал подниматься по уже знакомой мне лестнице. Он храбро нажал кнопку первого же попавшегося звонка.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Откройте, пожалуйста. Мы по делу.
Дверь отворилась, и низенькая старушка в аккуратном переднике и ситцевом платке появилась перед нами. Она оглядела нас с хитроватым прищуром, наморщив остренький нос, и вдруг чему-то страшно обрадовалась.
— Заходите, заходите, голубчики вы мои! Смотрите-ка, и выходного дня не пожалели. Ну, молодцы… Вот уж молодцы!
Ни я, ни Женька никак не ожидали такого удивительного приема. А старушка, стаскивая с нас в прихожей шапки и помогая раздеться возле вешалки в коридоре, все твердила, приговаривая радостно и удивленно:
— А ведь не ошибся Иван-то Николаевич. Сказал, что вы зайдете. И правда зашли. Золотые вы мои…
Соколовский Александр Александрович родился в 1925 году в Москве. Во время Великой Отечественной войны был корреспондентом военной газеты «На разгром врага». После войны учился в Литературном институте имени Горького.Свою литературную деятельность Соколовский начал в военные годы со стихов. С 1947 года стал писать детские рассказы и очерки. Первая повесть — «Добро пожаловать», написанная автором совместно с писательницей Н. Саконской, — была издана в Детгизе в 1952 году. Вторая повесть — «Новичок» — вышла там же в 1955 году.В настоящее время писатель работает над сборником рассказов о забайкальской тайге.
Эту книгу писатель привез из путешествий по Забайкалью. То, что написано в ней не вымысел. Все это писатель видел своими газами…
Автору этой книги — писателю Александру Александровичу Соколовскому — было 15 лет, когда началась Великая Отечественная война. В маленьком городке Елабуге, на Каме, он начал работать: сначала в колхозе трактористом, потом токарем на механической фабрике.В январе 1943 года А. Соколовский ушел в армию. Он служил в пехоте, в танковых частях, а потом, уже до конца войны, был сотрудником военной газеты. Там-то, в газете, и стали печататься его рассказы, очерки и стихи.Первая книжка Александра Александровича, «Новичок», была посвящена жизни ребят — наших советских школьников.
Приключенческая повесть из жизни пионеров с тайнами, «подозрительными лицами», хорошими делами и перевоспитанием плохих мальчишек.
Рассказ про Серёжу Брусничкина, который боялся милиционеров.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
В книгу вошли повести о делах пионеров: «Сын браконьера», «Красные следопыты», «Равелатс», «Журавли» и «цапли», а также цикл рассказов «Артек» о жизни ребят во всесоюзном пионерском лагере.
Цикл рассказов «Приключения юных мстителей» посвящен пионерам-партизанам, героям Великой Отечественной войны. Действие повести «Я, Лешка, рабочий класс» происходит в наши дни: автор прослеживает, как развивается в подростке, юноше его призвание в жизни — труд рабочего-пекаря.
В книге Владимира Разумневича «Чапаята» рассказывается о легендарном командире Красной Армии, о его молодых бойцах, о мальчишках, которые помогали чапаевцам. Много места уделено и современным ребятам, которые умножают боевую славу Чапаева своим героическим трудом.
Повесть о мальчишках первых послевоенных лет. Главные герои книги на себе испытали, что такое война, разрушившая их мечты, оторвавшая их от родительского дома. И теперь воспитатели «Румии» (ремесленное училище металлистов) прилагают все силы, чтобы совершить перелом в их нравственном развитии. Ребята вынесли из стен училища самое главное в жизни: любовь к труду, уважение к рабочему человеку.