Неутомимые следопыты - [9]
Я просто не верил ушам. Неужели руководитель нашего исторического кружка уже успел побывать здесь и предупредить старушку о нашем особом задании? А она, подталкивая нас вперед по тесному узкому коридорчику, сплошь заставленному сундуками и корзинками, говорила не переставая:
— Вот они, мои комнатки. По нынешним-то временам не богатые хоромы… Но для меня и Павлика этого хватит, даже с избытком.
Она открыла дверь, и мы очутились в комнате, где был такой беспорядок, словно здесь с час назад произошло небывалое по силе землетрясение.
Ошарашенные, стояли мы с Женькой в дверях и смотрели на весь этот беспорядок. А старушка безо всякого промедления нагрузила нас разными делами: Женьке сунула в руки веник, а мне велела повесить занавески на окна.
Притомившись от всех этих забот, она вдруг стала посреди комнаты, потирая ладонями поясницу. Женька принялся остервенело подметать пол. Он поднял такую пылищу, что мне волей-неволей пришлось лезть под самый потолок и браться за занавески.
Внезапно она всплеснула руками:
— Совсем из головы вон! Плитку-то электрическую надо починить. Иван Николаевич говорил, что среди вас есть знатоки электричества. Павлик-то мне до ухода в армию всегда ее чинил. — Она оглядела меня и Женьку. Он, очевидно, понравился ей больше, потому что она позвала его с собой.
Распахнулась еще одна дверь, и я увидел вторую комнату, где была такая же неразбериха. Женька ушел со старушкой туда, но она не притворила дверь, и я, стоя на стремянке, хорошо видел, как Вострецов возится с плиткой.
Повесив занавески, я взялся за веник. Тем временем Женька вернулся в комнату несколько побледневший, с всклокоченными волосами. Он сообщил мне, что старушку зовут бабушка Ксения или Ксения Феоктистовна.
— По-моему, Серега, нас принимают за каких-то других ребят…
— Ну да! А как же Иван Николаевич?..
Вернувшись, Ксения Феоктистовна попросила нас продолжать уборку квартиры, а сама побежала на кухню готовить еду. Есть, честно-то говоря, мне хотелось до чрезвычайности. Тем более, что мы провозились уже до часу. Правда, за работой время летит как-то незаметно.
Когда все было готово, — пол блестел, будто его только что вымыли, а на окнах висели занавески, — старушка вошла в комнату, торжественно неся на вытянутых руках большую кастрюлю с борщом. У меня при виде ее даже слюнки потекли.
— Поешьте-ка моего борща, — говорила между тем старушка, наливая нам в тарелки дымящуюся пахучую и густую жижу.
Борщ, и правда, оказался такой вкусный, что я в один присест очистил целую тарелку. Да и Женька уписывал его за обе щеки. А ведь говорил, что ему совсем не хочется есть. После борща бабушка Ксения принесла из кухни сковородку с котлетами и макаронами.
Наконец с обедом было покончено. Часы захрипели, словно набирая воздух в простуженные легкие, и устало пробили три раза.
— Ну, спасибо вам, дорогие вы мои, — бодро произнесла старушка. — Приходите в гости, когда Павлик мой из армии вернется. А Иван Николаевич возвратится из колхоза, скажу ему, какие у него шефы распрекрасные…
— Какие шефы?! — в один голос воскликнули мы.
— Известно какие. Тимуровцы. Он ведь говорил, когда уезжал: придут, мол, тимуровцы из восемьдесят шестой школы, мои шефы…
— Мы не из восемьдесят шестой вовсе! — откликнулся Вострецов.
— Ах ты, господи! — всплеснула руками старушка. — Значит, и ваша школа над нами шефство взяла!..
— Мы над вашим домом шефства не брали, — произнес Женька. — Мы зашли по совсем другому делу. Нам Иван Николаевич иное задание дал. Мы должны разыскать дом, где жила одна женщина, участница баррикадных боев в девятьсот пятом году…
— В девятьсот пятом? — с недоверием переспросила старушка. — Так вы не из восемьдесят шестой школы?.. А как фамилия того, вашего Иван Николаевича?
— Вознесенский, — хором откликнулись мы.
— А моего Иван Николаевича Корнеев фамилия.
Но Женька не сдавался.
— А вы в этом доме давно живете?
— Только что приехали, милок. А раньше-то мы в Хабаровске жили… А здесь… Я вам сейчас покажу человека, который, не знаю как до революции, но здесь уж, почитай, годков тридцать живет.
Она повела нас по тому же тесному и темноватому коридору мимо кухни, где уже галдели хозяйки, мимо сундуков и висящих корыт, беспрерывно говоря:
— Громобоевы, отец и сын. Хорошие, надо сказать, люди. Отец-то уже пенсионер. А сынок еще совсем молодой, годков сорок будет…
Осторожно постучавшись в одну из дверей, она стала дожидаться.
— Войдите, — раздался из-за нее звучный баритон.
Мы очутились в просторной комнате с двумя окошками. Высокий старик с поредевшими седыми волосами поднялся нам навстречу с низенькой кушетки. Он, видно, отдыхал после обеда. Сложенная газета лежала на ней.
— Не обеспокоили вас, Андрей Ферапонтович? — заговорила старушка тоненьким голоском.
— Заходите, коль пришли.
Старик посверливал нас с Женькой острыми, словно буравчики, глазами. Бабушка Ксения обернулась к Вострецову.
— Вот ты, рыженький, скажи…
Мой товарищ стал объяснять, что мы ищем женщину, участницу баррикадных боев на Пресне в тысяча девятьсот пятом году, и спросил:
— Скажите, вы не знаете, у вас в доме не жила такая женщина двадцати двух лет… Ее звали Ольга…
Соколовский Александр Александрович родился в 1925 году в Москве. Во время Великой Отечественной войны был корреспондентом военной газеты «На разгром врага». После войны учился в Литературном институте имени Горького.Свою литературную деятельность Соколовский начал в военные годы со стихов. С 1947 года стал писать детские рассказы и очерки. Первая повесть — «Добро пожаловать», написанная автором совместно с писательницей Н. Саконской, — была издана в Детгизе в 1952 году. Вторая повесть — «Новичок» — вышла там же в 1955 году.В настоящее время писатель работает над сборником рассказов о забайкальской тайге.
Эту книгу писатель привез из путешествий по Забайкалью. То, что написано в ней не вымысел. Все это писатель видел своими газами…
Автору этой книги — писателю Александру Александровичу Соколовскому — было 15 лет, когда началась Великая Отечественная война. В маленьком городке Елабуге, на Каме, он начал работать: сначала в колхозе трактористом, потом токарем на механической фабрике.В январе 1943 года А. Соколовский ушел в армию. Он служил в пехоте, в танковых частях, а потом, уже до конца войны, был сотрудником военной газеты. Там-то, в газете, и стали печататься его рассказы, очерки и стихи.Первая книжка Александра Александровича, «Новичок», была посвящена жизни ребят — наших советских школьников.
Приключенческая повесть из жизни пионеров с тайнами, «подозрительными лицами», хорошими делами и перевоспитанием плохих мальчишек.
Рассказ про Серёжу Брусничкина, который боялся милиционеров.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
В книгу вошли повести о делах пионеров: «Сын браконьера», «Красные следопыты», «Равелатс», «Журавли» и «цапли», а также цикл рассказов «Артек» о жизни ребят во всесоюзном пионерском лагере.
Цикл рассказов «Приключения юных мстителей» посвящен пионерам-партизанам, героям Великой Отечественной войны. Действие повести «Я, Лешка, рабочий класс» происходит в наши дни: автор прослеживает, как развивается в подростке, юноше его призвание в жизни — труд рабочего-пекаря.
В книге Владимира Разумневича «Чапаята» рассказывается о легендарном командире Красной Армии, о его молодых бойцах, о мальчишках, которые помогали чапаевцам. Много места уделено и современным ребятам, которые умножают боевую славу Чапаева своим героическим трудом.
Повесть о мальчишках первых послевоенных лет. Главные герои книги на себе испытали, что такое война, разрушившая их мечты, оторвавшая их от родительского дома. И теперь воспитатели «Румии» (ремесленное училище металлистов) прилагают все силы, чтобы совершить перелом в их нравственном развитии. Ребята вынесли из стен училища самое главное в жизни: любовь к труду, уважение к рабочему человеку.