Неупокоенные - [5]

Что ж, это было правдой. Он никого до себя не допускал не ради безопасности родных, а ради своей собственной безопасности. Ричард Уокер хотел все контролировать до самой смерти.

– Вот дерьмо! – выругался Трентон. Эми тут же заткнула уши ладошками.

– Трентон! – одернула его Минна.

– Трентон сказал плохое слово, – нараспев проговорила девочка.

Она соскочила с маминых коленей и, не разжимая рук, закружилась по кухне, что-то бормоча. Ее голубая юбка раздувалась от этих движений.

– Дом, милый дом, – выдохнула Минна.

Большая ее часть уже хотела уехать. Забраться в маленький белый БМВ, который она взяла в аренду за две недели до увольнения, откинуться на сиденье, пропахшее шампунем Эми и каким-то сладким соком, и рвануть как можно дальше от Коралл-Ривер и Минны, что здесь застряла.

Но была и другая часть ее существа, которая думала – которая помнила, – что она когда-то была здесь счастлива. Много лет она хранила в душе образ той Минны – девочки, которой она была раньше, еще до того, как она стала взрослой и начала гнить изнутри.

Итак, она приехала. Чтобы встретиться со своими демонами лицом к лицу.

И чтобы навечно оставить их в прошлом.

Элис

Кэролайн Уокер зашла на кухню, как Минна – словно ожидая увидеть большую веселую компанию, – и как будто разочаровалась в том, что кухня была пустой. Лишь старые вещи, газеты и гора посуды в мойке – может, гости перепутали время или дату встречи?

– Она растолстела! – радостно закричала Сандра. – Я же говорила тебе, что так и будет!

Я не помню, чтобы Сандра это говорила. Может, это потому, что я все это время пытаюсь игнорировать ее?

Кэролайн сняла солнцезащитные очки и, не делая больше ни шагу в дом, позвала:

– Минна! Трентон! Эми! Где вы все?!

Я могу сказать, где они. Трентон был в ванной на втором этаже, рядом с его бывшей детской – Синей комнатой – с журналом на коленях и спущенными брюками. Эми сидела на полу в Желтой комнате, где ее оставила Минна. Сама же она лежала на кровати и болтала по телефону, уставившись в потолок.

– Не понимаю, почему он не сделал всем одолжение и не умер в более подходящем месте! – говорила она. – Как я сказала Трентону в машине – надо сжечь этот чертов дом!

Эми играла кисточками потертого желтого ковра, что-то напевая себе под нос.

– Конечно, тут нет даже намека на нормальную еду! Чудо, что хоть телефон ловит!

На кухне Кэролайн сняла верхнюю одежду – меховое пальто огромных размеров, которое она носила, несмотря на теплую погоду. Да, она действительно располнела. Кэролайн была по-прежнему красива, но ее красота с годами как будто выцвела, стерлась и потускнела, стала какой-то нелепой, как красивая девушка на рисунке художника-неумехи.

– И она пьяная, – Сандра напряглась, – напилась, как шлюха в воскресенье! Ты чувствуешь запах?

– Нет, – сказала я.

Я чувствовала запах духо́в, плесени и вони из туалета Трентона, хотя изо всех сил старалась игнорировать его.

– Это водка! – сказала Сандра с той же уверенностью, с которой любители музыки говорят: «Это Бах!» – Клянусь, это водка. «Абсолют». Нет-нет… «Столи» и немного тоника.

При жизни Сандра пила все, что только возможно. Вино или пиво, когда были гости, она имела обыкновение доливать себе в бокал из спрятанных за шторами бутылок или пить тайком в ванной, чтобы никто не знал, сколько она выпила на самом деле – и водку, когда была одна. Сандра не была разборчивой или привередливой. Она пила все – виски, джин и даже медицинский спирт, когда однажды в доме не осталось ни капли другого спиртного.

Теперь она вдруг начала разбираться в алкоголе.

– И лайм, – сказала Сандра, – это точно лайм.

Почему со мной не мог остаться кто-то другой? Например, та милая тихая девушка, жившая в конце улицы, от которой Мэгги была без ума; или мясник Сэмми – он всегда мог рассказать что-то интересное и был вежливым даже с темнокожими клиентами. Даже Энни Колинз, которая без умолку болтала о благосостоянии своего мужа и хвасталась очередной шубкой, была бы лучшей компанией.

Трентон смыл за собой. Вода побежала по трубам, они задрожали, весь водопровод завибрировал. Вода поступает и вытекает – ввод и вывод. Закон Вселенной.

Трентон спустился по центральной лестнице – его шаги были как простукивание молоточком у невропатолога: безболезненное, но раздражающее – и встал, ссутулившись, в кухонных дверях.

– Трентон! – воскликнула Кэролайн, протянув к нему руки. Он не сделал ни шагу вперед, и она застыла на месте. – Как вы доехали?

– Что случилось? – спросил он.

– В каком смысле? – Голос Кэролайн ничуть не изменился – такой же высокий, с нотками нервного смеха, как будто ей только что рассказали анекдот, и она его не поняла, но из вежливости засмеялась.

– В смысле: ты выехала сразу после нас. – Трентон прошел к Паучку, плюхнулся на стул рядом с ним и оперся головой на каминную полку. Такое чувство, что он набирался сил, чтобы пересечь комнату.

– Пробки, – коротко ответила Кэролайн.

– Брехня! – воскликнула Сандра.

– Сандра, прошу… – Я никогда не выносила ее жаргона; она была еще хуже Эда.

– Это брехня! Она сидела в баре с каким-нибудь коктейлем-лонгом. Десять к одному. Вот спорим!