Неудачники - [2]

— Ни цента?

Она покачала головой.

— А в сумочке что?

Она чуть приподняла ее, вспоминая.

— Косметика, — сказала она. — Ничего.

Ее взгляд метнулся в сторону, словно она чувствовала, что угодила туда, где ей находиться не положено. Блондинка поодаль сказала что-то другой девице, и обе засмеялись. Очевидно, мишенью их насмешек было это стоящее перед Лэмом чучело. До чего глупо — и к тому же безрассудно! Они хоть представляют себе, кто он такой? Почему стоит здесь один, в черном костюме? Неужто им не ясно, что они подшутили не над ним, а над собой? Он глубоко затянулся сигаретой и затушил ее о подошву своего чудесного лакированного ботинка. Девчонка смотрела, как он стряхивает наземь последние крошки табака и кладет испачканный фильтр в карман брюк. Не было ни ветра, ни птиц, никто никого не окликал. Небо висело низко, белое и теплое, как чей-то призрак.

— Небось хотела бы родиться пораньше? — спросил он, глядя поверх ее головы на заляпанный маслом асфальт. Веснушчатая девчонка смотрела, как он берет из ее руки сигарету, стряхивает пепел и снова вкладывает сигарету ей в пальцы. Она хотела было уйти, но вместо этого чуть откинулась назад на пятках, упершись в него глазами.

— Скажи-ка мне вот что. Часто твои подружки тебя так подставляют?

— Ну… да.

Он кивнул на свой костюм.

— Я только что похоронил отца.

— Ой.

— Бывала когда-нибудь на поминках? — Она сморщила нос. — Это как похороны.

Она покачала головой. Он разглядывал пробор в ее волосах — розовую полоску кожи, просвечивающую сквозь волосы, светлые, почти белые.

— Слушай, — сказал он девчонке. — Твои подружки над тобой смеются. Ты сама знаешь, правда?

Она подтянула топик, с каждой стороны по очереди. Он тут же снова сполз вниз.

— Я тебе кое-что объясню, ладно? Ради твоей же пользы.

Она пожала плечами и подняла руку, точно хотела сказать: но вы уже дали мне сигарету.

— Нет, — сказал он, — я так объясню, что ты надолго запомнишь. Я дам тебе всю пачку. Смотри. — Он вынул ее из кармана и нарочито медленным движением опустил ей в сумочку. Ее подруги затихли, наблюдая за ними. — А ты взамен позволишь мне разыграть подруг. Особенно Сид. Преподать им урок.

— Не знаю. — Она скосила глаза. — Что значит разыграть?

— Давай их напугаем.

— Как?

Он взял девчонку за руку повыше локтя, и она дернулась назад, словно вдруг пришла в себя. Все вокруг будто ускорилось. Небо стало ярче, машины поехали быстрее.

— Давай притворимся, — тихо, торопливо заговорил он, уже увлекая ее к своему джипу. — Прикинемся, что я тебя похищаю. Я тебя тащу, вот так… — Она уронила сигарету и споткнулась о длинный край сандалии. — Волоку к своей машине, — продолжал он на ходу. — А ты не кричи, только обернись и посмотри на них. Ладно? Чтобы они видели, как ты испугалась. — Невольно девчонка сделала все в точности так, как он велел. — Эй-эй, не паникуй, — сказал он. — Мы просто хотим напугать твоих подружек. Они это заслужили, правда? Я ничего тебе не сделаю.

— Нет, — вырвалось у нее. — Не надо.

Он открыл дверцу своего синего «чероки» со стороны водителя, приподнял девчонку и практически запихнул ее через сиденье на пассажирское место. Все это заняло не больше десяти секунд. Она ударилась головой о стекло и вскрикнула.

— Это для твоей же пользы, ясно?

Она прижала ладони к окну и посмотрела на своих подруг — те застыли на месте, их хвостики безжизненно висели в душном воздухе.

Лэм захлопнул дверцу, запер ее и повернул ключ зажигания.

— Ну что, цела? — Она съежилась у своей дверцы, держась за голову. — Я отвезу тебя домой, — сказал он. — Просто отвезу домой. Где ты живешь? — Она отвернулась к окну и дергала ручку дверцы, снова, снова и снова, оглядываясь на него через плечо. Ее глаза были огромными. Машина уже вырвалась на волю, со стоянки на четырехполоску.

— Адрес какой? — Они набирали скорость, и Лэм повысил голос. — Скажи, куда сворачивать.

Они проехали кафе, автозаправку. Дрожащим голосом она назвала адрес, и он повторил его, показав на три жилых дома, торчащих над крышами магазинов. Девчонка кивнула. Он отчитывал ее всю дорогу, стараясь выглядеть рассерженным. Его руки дрожали на руле. Бедра сзади вспотели. Он кричал на нее так, как, по его представлению, должен был бы кричать отец.

— А если бы я вез тебя куда-нибудь, чтобы убить? Тогда как?

Она втиснулась в дверцу.

— Очень глупо было так ко мне подходить. Ты поняла или нет?

Она потянула за ручку.

— Отвечай!

— Простите, — прошептала девчонка. — Пожалуйста.

Она была в ужасе. Что ж, отлично. Это ведь правда — то, что он сказал. Он мог увезти ее куда-нибудь и убить. Мог сделать все, что захочет. Она втянула губы между своими щелястыми зубами.

— Ну ладно, хватит, — сказал он. — Хватит. — И когда он увидел ее дом — за очередной заправкой, рядом с полной машин шестиполосной магистралью, — чувство жалости к ней опять затмилось горьким осознанием того, что он тоже из числа неудачников. Вот он, рядом. Они вместе заперты в этом мгновении.

— Не позволяй своим подругам собой помыкать, — сказал он. Девчонка по-прежнему таращилась на него и дергала за ручку. — И оденься по-человечески. — Он окинул ее взглядом. — Кого ты из себя изображаешь, а? Кто тебе сказал, что надо вести себя так по-идиотски и… напяливать все это?