Нет больше слез - [86]

Милла учащённо дышала. Она крепко зажмурилась и задержала дыхание до тех пор, пока не голова не закружилась.

— Милла? — взволнованно спросил Рип. — С тобой все в порядке?

— Беги от него, — с угрозой в голосе произнес Диас.

— Как скоро ты можешь сюда добраться? — она спросила со спокойствием, на которое ушла каждая крупица ее самообладания.

— Я в семидесяти километрах. По меньшей мере, час.

— Я не собираюсь отказываться от шанса с Павином. Мы знаем, что он может не появиться, но возможно он все-таки там будет.

Очевидно понимая, что ее бесполезно уговаривать отправиться домой, Диас глубоко вздохнул.

— Ты вооружена?

— Да.

— А он?

— В настоящий момент — нет.

— Постарайся, чтобы так и оставалось. На какой вы машине?

Она описала ему «Таурус».

— Оставайся в машине. Двери запри. Припаркуйся на улице, где я смогу вас найти. Я буду там так быстро, как только получится. И если Коспер сделает хоть что-то подозрительное, пристрели его.

— Да, хорошо, — ответила Милла на все эти резкие распоряжения.

Диас отключился, и Милла убрала телефон. Она чувствовала себя потрясенной и не решалась взглянуть на Рипа. Он не мог быть вовлечен. Только не Рип. У него такое доброе сердце, как у истинного джентльмена. Единственный раз она видела, что он был менее чем дружелюбен — той ночью, когда Сюзанна попыталась свести ее с Тру. Тогда Рип ясно продемонстрировал, что ему не нравился этот человек.

Как и Диасу. Как странно, что они оба так сильно не любили одного и того же мужчину, и зная, что Рипу не нравится Тру, как странно, что Сюзанна пыталась свести Миллу с ним любым способом. Почему она это делала?

Тру и Сюзанна разговаривали. Ничто подозрительного. Он был теперь богат, но вытащил себя из бедности. Она слышала, что он вырос в самом неблагополучном, самом жестком районе Эль-Пасо. Знала, что у него все еще оставались контакты в том мире, что он знал всякого рода сомнительных типов — таких как контрабандисты.

Сюзанна… и Тру?

Это имело смысл. Сейчас все было построено на одной интуиции, без единой улики, но это имело смысл.

Вытащив из сумки один из пистолетов, девушка бросила сумку под сидение.

— Что случилось? — спросил Рип. — Кто это был?

— Человек по имени Диас.

Рип устало вздохнул.

— Я слышал о нем.

— Когда?

— Я подслушал разговор Сюзанны и Тру. — Рип смотрел в окно. — Полагаю, он знает о Сюзанне.

Милла ошеломленно уставилась на него и положила руку на пистолет. Рип потер глаза.

— Она иногда небрежна. Говорит вещи, которые не должна, забывает, как далеко разносится звук. Ее домашний офис, например, кажется, усиливает звук. Я подслушивал разговоры в течение многих лет, но только в последние несколько месяцев все стало складываться в единую картину. Однажды она говорила с ним по телефону, и, я не помню точно, что она сказала, но смысл был довольно ясным. Что-то о том, сколько денег они заработали на младенцах, хотя шумиха вокруг Джастина почти раскрыла их. Заработали. Она действительно сказала, что они зарабатывали деньги.

— Почему ты молчал раньше? — спросила Милла. — Не пошел в полицию?

— Не хватало улик. Черт, никаких улик не было. Только несколько телефонных звонков, в которых я слышал только ее. Она спросила Тру, уверен ли он в том, что этот парень, Диас, ничего не подозревает, и что они не должны волноваться. Не знаю, что ответил Тру, но было очевидно, что он относится к Диасу серьезно. Поэтому я провел небольшое расследование, еще немного подслушал, и узнал, что они собирались передать какой-то груз позади церкви в Гуадалупе. Я сам знаю несколько крутых парней в Мексике. Связавшись с одним из них, я сказал ему, что Диас оценит эту информацию, и надеялся, что это сработает. Потом я позвонил тебе и, используя поддельный акцент, сообщил, что Диас будет там. Я не знал наверняка, но это было возможно. Думаю, я был прав, а?

Рип сделал тот анонимный звонок. Это должен был быть он; иначе он просто не мог знать о той ночи.

— Он был там, — сказала она сдавленным голосом.

Рип склонил голову.

— Когда я узнал, что она сделала… Двадцать лет я любил эту женщину, но никогда не знал ее. Это все деньги, я полагаю. Мы были почти разорены, выплачивая наши студенческие ссуды, счета по кредитной карте. Она не разбирается в бюджете. Признаться, я тоже. Именно поэтому мы оказались в Мексике — чтобы на год убежать от агентов по взысканию долгов. В том году ситуация с деньгами стала значительно лучше, и теперь я знаю почему. Она продавала младенцев. Черт, она помогала им появиться на свет, знала их пол, возраст, состояние здоровья.

Бедные мексиканки преодолевали огромные расстояния, чтобы добраться до клиники, и все ради того, чтобы во время родов рядом с ними присутствовал настоящий врач. Похищения происходили на значительной площади, и кому бы могло прийти в голову спросить, кто принимал роды? Поскольку после того, как женщины покидали клинику, Сюзанна с ними не общалась, то она даже не попадала под подозрение.

— Она продала Джастина, — продолжал Рип. — За него они получили кучу денег. Мне жаль, Милла, но я не знаю, куда они его отправили. Я перерыл все ее документы, но там не было ничего о том, что случалось с младенцами. Не думаю, что она беспокоилась об этом. — В его глазах блеснули слезы. — Она сказала, что они заставили тебя гоняться за собственным хвостом в течение десяти лет. Они мешали тебе всеми способами, которым могли.