Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России - [133]

. В частности «свобода», очищенная от деформаций марксизма-ленинизма, в новом политическом языке понималась как возможность действовать без ограничений. «Плюрализм», который долгое время находился под запретом и если употреблялся, то только в контексте критики «буржуазной демократии», стал использоваться М. С. Горбачевым в позитивном ключе, предполагая многообразие мнений[1071]. Новшество было подхвачено не только журналистами, для которых стала возможна публичная артикуляция ранее подцензурных тем, но и демократически настроенной частью общества[1072], в частности молодежью, которая в контексте общественных изменений приобретала ключевое значение в глазах советского руководства. По мнению Елены Омельченко, «в течение 1986 года вопрос молодежного досуга стал полем „борьбы за молодежь“ между комсомолом и так называемыми неформалами»[1073]. Именно этим объясняется создание в противовес Клубу-81 Ленинградского центра творческой инициативы (далее – ЛЦТИ) при городском отделении ВЛКСМ, оказывавшего организационное и финансовое содействие зарегистрированным при нем неформальным группам[1074].

В 1987 году на XX съезде ВЛКСМ Горбачев определял мобилизацию молодежи как ключевую в реализации политики перестройки, «в процессе обновления и демократизации общества»[1075]. Однако гласность выявляла широкое неудовлетворение молодежи комсомольской организацией[1076]: падение авторитета комсомола и коммунистической идеологии в среде молодежи[1077] привело к реакционным практикам создания собственных пространств и инициатив[1078], независимых от влияния государственных органов. Во многом этому способствовало ухудшение социально-экономической обстановки в государстве, побуждавшее к активной публичной реакции. Утверждение ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ и Министерством культуры СССР 13 мая 1986 года «Положения о любительском объединении, клубе по интересам»[1079], наряду с принятым руководством СССР в декабре 1986 года решением отказаться от уголовного преследования инакомыслящих[1080], способствовало легализации форм независимых общественных объединений. Поэтому с конца 1986 года по всей стране и, в частности, в крупных городах образовывались самодеятельные группы, инициативы и клубы, функционирующие параллельно с государственными или партийными органами власти[1081]. В Ленинграде основной формой «инакодействия» среди молодежи стала охрана культурного наследия и исторических памятников, которая позволила выразить критику и несогласие с культурной политикой государства.

Между тем Клуб-81 стал играть заметную роль в общественно-политической жизни Ленинграда, предоставляя помещения, в которых проводились собрания новых независимых организаций, таких как экологическая группа «Дельта», культурно-демократическое движение «Эпицентр», организация за «Народный фронт» и другие. После выхода «Круга» с наступлением перестройки Клуб-81, наравне с Товариществом экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ) и Рок-клубом, стал главным центром кристаллизации неофициальной инициативной деятельности в Ленинграде. По воспоминаниям Иванова, «наступило время, когда действительно в городе не оказалось ни одной организации, которая бы знала, как придать общению с молодежью смысл и конструктивность»[1082]. Формирование новых групп других интересов протекало и за пределами Клуба, однако каждая из них нуждалась в площадке для места встреч и собраний, которыми их обеспечивал Клуб. Адаптируясь, новые группы вступали во взаимодействие друг с другом, перенимая практики и формы действия предыдущих поколений ленинградских инакомыслящих. Молодежные ленинградские группы, первыми из которых стали «Бюро экологических разработок» во главе с Юрием Шевчуком[1083] и «Группа спасения памятников архитектуры» (далее – ГС) во главе с Алексеем Ковалевым, подобно неофициалам-предшественникам, отдавали предпочтение неполитическим формам деятельности, выражая «презрение к политической и социальной реальности и [предпочитая] уход в культуру, в духовные и экологические проблемы»[1084].

В конце февраля 1986 года в стенах музея Суворова, где на тот момент работали Алексей Ковалев, выпускник кафедры археологии Ленинградского государственного университета, член ВЛКСМ, и его друг Сергей Васильев, студент исторического факультета ЛГУ, состоялся разговор: после передач о XXVII съезде КПСС молодые люди обсуждали вопрос о создании и развитии «легального, но независимого от КПСС общественного движения», которое имело бы возможность не столько выступать с политической повесткой, сколько обсуждать проблемы, затрагивающие «каждого человека в его доме, районе, городе: состояние окружающей среды, градостроительные проекты, благоустройство и т. п.»[1085] По предположению Ковалева, инициатива, цель которой состояла в защите общественных интересов, в наименьшей степени была подвержена риску закрытия и аресту ее членов[1086]. В основе создания такого общественного объединения лежала попытка демонстрации общественной борьбы и легализации ее инструментов на практике в условиях меняющейся политической обстановки. Не менее важной целью группа считала внедрение новых форм публичной жизни в советскую общественность, в частности демонстраций, митингов, пикетов, выставок, массовых экскурсий и публичных обсуждений