Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма - [97]
35. Точно таким же образом сионистские защитники израильской политики не скрывают, что контролируют СМИ (телевидение и прессу), не допуская чрезмерной критики Израиля; однако, хотя нам разрешено это знать (чтобы бояться власти сионистов), но говорить об этом публично нам нельзя: как только мы это делаем, нас обвиняют в антисемитизме.
36. Еще одна циничная стратегия – обвинять врага: руководство католической церкви в США ссылалось на исследование, в котором якобы делался вывод о том, что сексуальная распущенность, начавшаяся в 1960-е годы, является причиной широко распространенной педофилии в церкви…
37. Цит. по: www.siol.net/slovenija/novice/2010/04/rode_za_vecernji_list.aspx.
38. Цит. по: www.siol.net/slovenija/novice/2010/04/rode_za_vecernji_list.aspx.
39. Честертон Г. К. Ортодоксия // Честертон Г. К. Вечный человек. М.: Эксмо; СПб: Мидгард, 2004. С. 647. – Примеч. ред.
40. Теоретики в частных беседах обычно признают, что это, конечно, противоречиво, но такая противоречивая идеологическая доктрина работает, и работает весьма впечатляюще: это единственный способ обеспечить быстрый экономический рост и стабильность в Китае. Нужно ли говорить, что это в чистом виде «частное применение разума»?
41. См.: ‘Even What’s Secret is a Secret in China,’ Japan Times, 16 June 2007, p. 17.
42. Эту мысль я позаимствовал у Уди Алони (Udi Aloni).
43. http://news.yahoo.com/australian-court-oks-logo-ban-cigarette-packs-004107919-finance.html.
44. Charles Rosen, Schoenberg, London: Fontana/Collins, 1975, p. 77.
45. Jean Laplanche, Problématiques I: L’angoisse, Paris: PUF, 1980, p. 353.
46. Фрейд З. Достоевский и отцеубийство // Фрейд З. Художник и фантазирование: Сборник работ. М.: Республика, 1995. С. 291–292. – Примеч. ред.
47. Jacques Derrida, Acts of Literature, New York: Routledge,1992, p. 201.
48. Экологи часто отмечают, что внедрение чужеродного вида в экосистему может привести к ее фатальной дестабилизации: новый хищник, питающийся местными видами животных, нарушает весь цикл жизни; новое растение душит другие растения и разрушает пищевую цепочку; и т. д. Однако главный инвазивный вид – это мы, люди, чей бурный рост разрушает экосистемы, из-за чего природа вынуждена искать новое хрупкое экологическое равновесие.
49. В изложении Бердяева: Бердяев Н. Духи русской революции // Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Астрель, 2009. – Примеч. ред.
Примечания к главе 3
1. Ницше Ф. Ecce homo // Полн. собр. соч. в 13 т. Т. 6. М.: Культурная революция, 2009. С. 213. – Примеч. ред.
2. Она есть, помимо прочих источников, на записи его знаменитого московского концерта 1949 года (Russian Revelation, RV 70004) с кратким вступительным словом самого Робсона на чистом русском языке.
3. См.: Paul Fussell, The Great War and Modern Memory, Oxford: Oxford University Press, 2000.
4. См.: Paul Fussell, The Great War and Modern Memory, Oxford: Oxford University Press, 2000.
5. Между прочим, эта идея использована в известной сцене из триллера Хичкока времен Второй мировой войны «Иностранный корреспондент». Хорошие парни, преследующие нацистского агента, оказываются посреди идиллического голландского пейзажа с ветряными мельницами. На первый взгляд все спокойно, нет никаких следов агента, но один из хороших парней замечает нечто странное, нарушающее естественное совершенство картины. Он восклицает: «Посмотрите на ту ветряную мельницу! Почему она вращается против ветра?», и вдруг идиллическая сельская местность теряет свою невинность и обретает семиотический заряд.
6. Matthew Shadle, ‘Theology and the Origin of Conflict: The Shining Path Insurgency in Peru’, Political Theology, Vol. 14, No. 2 (2013), p. 293.
7. Matthew Shadle, ‘Theology and the Origin of Conflict: The Shining Path Insurgency in Peru’, Political Theology, Vol. 14, No. 2 (2013), p. 293.
8. Matthew Shadle, ‘Theology and the Origin of Conflict: The Shining Path Insurgency in Peru’, Political Theology, Vol. 14, No. 2 (2013), p. 295.
9. Уже не обретающиеся на задворках Европы евреи в XX веке сделались своего рода общеевропейским праотцом (Ur-Vater), главарем доэдипальной банды. Точно так же, как в мифе Фрейда об убийстве праотца, они были коллективно убиты европейцами (Холокост как предельное преступление), чтобы возродиться в качестве агентивности Сверх-Я, делающей всех европейцев виновными.
10. В своем выступлении на четвертой встрече «Идея коммунизма» в Сеуле, 27–29 сентября 2013 года.
11. Вопреки ожиданиям, акцент на классовой политике не обязательно влечет за собой «тоталитаризм». Коммунистическая политика Народного фронта (Сталин в 1930-х годах, Мао в 1940-х годах), которая на первый взгляд была более «открытой», призывала к единому фронту всех прогрессивных сил, в том числе «патриотической буржуазии», за исключением предателей страны. Парадокс в том, что такая «открытая» политика была фактически гораздо более «тоталитарной»: она в протофашистской манере навязала общенациональное единство, позволившее преодолеть «сектантские» классовые различия, но ценой демонизации и исключения Врага из тела нации. Этот враг – не просто классовый враг, но предатель, уничтожение которого может только пойти на пользу национальной гармонии (как с евреями у фашистов).
Сегодня все основные понятия, используемые нами для описания существующего конфликта, — "борьба с террором", "демократия и свобода", "права человека" и т. д. и т. п. — являются ложными понятиями, искажающими наше восприятие ситуации вместо того, чтобы позволить нам ее понять. В этом смысле сами наши «свободы» служат тому, чтобы скрывать и поддерживать нашу глубинную несвободу.
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.
Дорогие читатели!Коммунистическая партия Российской Федерации и издательство Ad Marginem предлагают вашему вниманию новую книжную серию, посвященную анализу творчества В. И. Ленина.К великому сожалению, Ленин в наши дни превратился в выхолощенный «брэнд», святой для одних и олицетворяющий зло для других. Уже давно в России не издавались ни работы актуальных левых философов о Ленине, ни произведения самого основателя Советского государства. В результате истинное значение этой фигуры как великого мыслителя оказалось потерянным для современного общества.Этой серией мы надеемся вернуть Ленина в современный философский и политический контекст, помочь читателю проанализировать жизнь страны и актуальные проблемы современности в русле его идей.Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина - это, конечно, вспышка саркастического смеха.С Марксом все в порядке, сегодня, даже на Уолл-Стрит, есть люди, которые любят его - Маркса-поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни.Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!
По мере того как мир выходит (хотя, возможно, только временно) из пандемии, в центре внимания оказываются другие кризисы: вопиющее неравенство, климатическая катастрофа, отчаявшиеся беженцы и нарастание напряженности в результате новой холодной войны. Неизменный мотив нашего времени – безжалостный хаос. На пепелище неудач нового века Жижек заявляет о необходимости международной солидарности, экономических преобразований и прежде всего безотлагательного коммунизма. В центре внимания новой книги Славоя Жижека, традиционно парадоксальной и философски-остросюжетной, – Трамп и Rammstein, Amazon и ковид, Афганистан и Христос, Джордж Оруэлл и интернет-тролли, Ленин и литий, Байден и Европа, а также десятки других значимых феноменов, которых Жижек привлекает для радикального анализа современности.
Что такое ограбление банка в сравнении с основанием банка? Что такое насилие, которое совершается с нарушением закона, в сравнении с насилием, которое поддерживается и освящается именем закона?Эти острые вопросы ставит в своей книге известный левый философ Славой Жижек. Он призывает нас освободиться от чар непосредственного зримого «субъективного» насилия и разглядеть за его вспышками гораздо менее броское системное насилие, процветающее в тени институтов современного либерального общества. Насилие — это не прямая характеристика определенных действий.
Славой Жижек, известный словенский философ и теоретик культуры, живет и работает в г. Любляна (Словения), он президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Европейскую известность ему принесли работы «Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока» (1982), «Сосуществование с негативом» (1993), «Возлюби свой симптом» (1992). "13 опытов о Ленине" (2002 г.) и др.В настоящее время Славой Жижек считается одним из самых авторитетных европейских специалистов в области проблем взаимоотношений человека и социума.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.