Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма - [70]

Это одна из причин, по которой США и Израиль – два образцовых национальных государства, одержимых своим суверенитетом, являются естественными союзниками, и поэтому на каком-то глубинном и часто скрытом уровне они воспринимают Европейский Союз как того самого врага. Такое представление, сдерживаемое в публичном политическом дискурсе, взрывается своим тайным непристойным двойником – крайне правым христиано-фундаменталистским политическим видением с его навязчивым страхом перед новым мировым порядком (Обама якобы находится в тайном сговоре с ООН, и международные силы вмешаются в дела США и пересажают всех настоящих американских патриотов в концлагеря: пару лет назад ходили слухи о том, что латиноамериканские войска уже строят концлагеря на равнинах Среднего Запада…). Это видение воплощено в непримиримом христианском фундаментализме, примером которого являются произведения Тима ЛаХэя со товарищи. На это прямо указывает название одного из романов ЛаХэя – «The Europa Conspiracy». По его версии, истинными врагами США являются вовсе не исламские террористы – те лишь марионетки, которыми тайно манипулируют европейские секуляристы, самые настоящие силы антихриста, стремящиеся ослабить США и установить новый мировой порядок под господством ООН… В некотором смысле они правы в своем представлении: Европа – не просто еще один геополитический блок власти, а глобальная стратегическая концепция, которая в конечном итоге несовместима с национальными государствами. Это измерение ЕС дает ключ к пониманию так называемой европейской «слабости»: существует удивительная корреляция между европейским объединением и утратой его военно-политической мощи на мировой арене. Однако если Европейский Союз все больше и больше становится бессильной трансгосударственной конфедерацией, нуждающейся в защите США, то почему тогда США так явно беспокоятся из-за него? Вспомните свидетельства того, что США оказывали финансовую поддержку тем силам в Ирландии, которые организовали кампанию «Нет» в преддверии референдума по новому европейскому договору.

Вот почему наше время потенциально опаснее, чем может показаться на первый взгляд. В годы холодной войны правила международного поведения были четкими и подкреплялись доктриной взаимно гарантированного уничтожения. Когда Советский Союз нарушил эти неписаные правила, вторгшись в Афганистан, он дорого за это заплатил: война в Афганистане стала началом его конца. Сегодня старая и новая сверхдержавы испытывают друг друга, пытаясь навязать свою версию правил глобальной игры, экспериментируя с ними через посредников, которыми, конечно же, являются малые нации и государства. Карл Поппер однажды высказался в пользу научной проверки гипотез в том духе, что таким образом мы позволяем нашим гипотезам умереть вместо нас. В ходе нынешней проверки малые страны страдают вместо больших – например, за такое испытание расплачиваются грузины, и, хотя официальные оправдания крайне моралистичны (права и свободы человека и т. п.), суть игры ясна.

И разве события в Украине, начавшиеся в первые месяцы 2014 года, не являются следующим этапом этой геополитической борьбы за контроль в слабо регулируемом многополярном мире – чем-то вроде «второй части грузинского кризиса»? Настало время научить сверхдержавы хорошим манерам, но кто это сделает? Очевидно, что с такой задачей могла бы справиться только транснациональная организация. Более двухсот лет назад Кант осознал необходимость транснационального правопорядка, основанного на становлении глобального общества: «Более или менее тесное общение между народами земли развилось всюду настолько, что нарушение права в одном месте чувствуется во всех других. Из этого видно, что идея всемирного гражданства есть не фантастическое или нелепое представление о праве…»¹⁶ Это, однако, подводит нас к, возможно, «главному противоречию» нового мирового порядка – к структурной невозможности установления глобального политического порядка, который бы соответствовал глобальной капиталистической экономике. Что, если в силу структурных причин (а не только из-за эмпирических ограничений) нельзя создать всемирную демократию или представительное мировое правительство? Структурная проблема (антиномия) глобального капитализма заключается в невозможности (и, одновременно, необходимости) подходящего ему социально-политического порядка: мировая рыночная экономика не может быть непосредственно организована как глобальная либеральная демократия со всемирными выборами и т. д. В политике «вытесняемое» из экономики возвращается в виде архаичных фиксаций, специфических субстанциальных (этнических, религиозных, культурных) идентичностей. Это неловкое дополнение является для мировой экономики условием одновременно невозможности и возможности. Эта напряженность определяет наше сегодняшнее трудное положение: глобальный свободный товарооборот, сопровождаемый усиливающимся разобщением в собственно социальной сфере. Итак, каким же образом мы можем перейти от товарного глобализма к более радикальному политическому глобализму?

Рана евроцентризма