Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма - [68]

Хотя это решение, на первый взгляд, противоположно решению Слотердайка, оба они строятся на общей основополагающей предпосылке: капиталистический механизм необходимо сохранить, поскольку это единственный эффективный способ производства богатства, а неравенство следует исправлять путем перераспределения богатства среди малоимущих. Вместо трансформации капиталистического способа производства следует ограничиться изменением распределения. Они расходятся во мнениях о том, как этого добиться: Пикетти выступает за прямое массовое государственное регулирование посредством высоких налогов, а Слотердайк рассчитывает на добровольные взносы богатых. И оба эти решения утопичны в прямом смысле слова. Пикетти прекрасно понимает, что предложенная им модель сработает только в случае применения на глобальном уровне, а не в границах национальных государств (иначе происходит бегство капитала в страны с более низкими налогами); подобная мера предполагает существование мировой власти с полномочиями по ее применению. Однако такая мировая власть невообразима в рамках сегодняшнего глобального капитализма и подразумеваемых им политических механизмов: иначе говоря, если бы такая власть существовала, основная проблема уже была бы решена. Итак, в связи с этой идеей о глобальной власти мы можем повторить то, что Фрейд говорит о психоанализе: в ситуации полного соблюдения условий психоаналитической практики психоанализ перестает быть необходимым.

Именно в этот момент следует проанализировать капиталистическую систему как тотальность взаимозависимых связей и, представляя себе некую меру, обязательно сфокусироваться на ее предпосылках и последствиях: при каких условиях можно представить меры, предложенные Пикетти? Каких дальнейших мер потребует всемирное введение высоких налогов, за которое он выступает? Конечно, единственный выход из этого порочного круга – просто разрубить гордиев узел и действовать. Для акта никогда не бывает идеальных условий – всякий акт по определению приходит слишком рано; нужно начинать с чего-то, с конкретного вмешательства и иметь в виду последующие осложнения, к которым такой акт приведет. Иными словами, настоящий утопизм – представлять себе, что глобальный капитализм в том виде, в каком мы его знаем сегодня, будет функционировать как сейчас, но с высокой налоговой ставкой. Тогда, возможно, Слотердайк в чем-то прав, и мы должны представить себе более радикальные изменения, переход к экономике дарения. Мы часто слышим, что коммунистическое видение опирается на опасную идеализацию людей, приписывая им некую «естественную добродетель», которая попросту чужда нашей (эгоистичной и т. п.) природе. Однако Дэниел Пинк в своей книге¹² ссылается на ряд исследований в области поведенческих наук, свидетельствующих о том, что по крайней мере иногда внешние стимулы (денежное вознаграждение) могут быть контрпродуктивны: оптимальная производительность достигается, когда люди видят в своей работе неподдельный смысл. Стимулы могут подвигнуть людей выполнять скучную рутинную работу; но в случае более интеллектуальных задач успех отдельных людей и организаций больше зависит от их гибкости и новаторства, поэтому людям все чаще необходимо находить внутреннюю ценность в своей работе. Пинк выделяет три элемента, лежащие в основе такой внутренней мотивации: автономность (способность выбирать, какие задачи решать и каким способом), мастерство (процесс превращения в эксперта) и цель (желание сделать мир лучше). Вот что пишет Пинк об исследовании, проведенном в Массачусетском технологическом институте:

Они собрали группу студентов и дали им ряд задач. Например, запомнить последовательность цифр, решить ребус, разгадать пространственную головоломку или даже выполнить физическое задание, скажем, забросить мяч в кольцо. Для стимулирования их работы им давали награды трех уровней: за посредственный результат они получали небольшое денежное вознаграждение, за хороший – среднее вознаграждение, а если оказывались в числе лучших, то им доставался большой денежный приз. Выяснилось следующее: пока в задании использовались только механические навыки, бонусы работали так, как и ожидалось: чем выше награда, тем лучше показатели. Но если задание требовало хотя бы элементарных когнитивных способностей, увеличение награды приводило к снижению показателей. Как такое возможно? Этот вывод как будто противоречит тому, что многие усвоили на уроках экономики: чем больше вознаграждение, тем выше производительность. А тут нам говорят, что, как только затрагивается простой познавательный навык, все переворачивается с ног на голову, и создается смутное впечатление, будто идея о столь неожиданном влиянии вознаграждения какая-то левая и социалистическая, не так ли? Этакий странный социалистический заговор. Для тех из вас, кто верит в подобные теории заговора, я хочу уточнить, какая печально известная «левая социалистическая» группа финансировала это исследование: Федеральный резервный банк. Предположив, что, возможно, награда в 50–60 долларов недостаточно мотивирует студентов Массачусетского технологического института, исследователи отправились в город Мадурай в сельскохозяйственном регионе Индии, где 50–60 долларов – значительная сумма. Они воспроизвели эксперимент в Индии: люди, получившие среднюю награду, здесь справлялись с заданиями не лучше, чем те, кому досталась маленькая награда, но на этот раз те, кому дали наибольший бонус, справились хуже всех: более мощные стимулы приводили к снижению результата. Психологи, социологи и экономисты снова и снова повторяли этот эксперимент, и всегда оказывалось, что в случае простых и ясных задач такие стимулы работают, но если задание требует концептуального творческого мышления, то эти средства побуждения очевидно не действуют. Лучшее применение денег в качестве стимула – платить людям достаточно, чтобы закрыть денежный вопрос. Платите людям достойную зарплату, чтобы они думали не о деньгах, а о работе. Есть группа людей, которые выполняют высококвалифицированную работу, но готовы делать ее бесплатно и добровольно тратят двадцать, иногда тридцать часов в неделю, и результат своего труда они отдают, а не продают. Почему же эти люди, многие из которых – высококвалифицированные трудоустроенные технические специалисты, делают столь же (а то и более) технически сложную работу не для своего работодателя, а для кого-то другого бесплатно?! С экономической точки зрения это странное поведение