Неприкаянная - [29]

Слезы потекли из ее глаз, губы задрожали, а руки упали вдоль тела, увлекаемые вниз тяжестью наручей, скованных цепью.

— Я Марика, — заговорила высокая смуглая женщина с угольно-черными волосами, темноглазая, стройная, с большой грудью, длинными ногами и изящными руками. — Мне тридцать. Была в городе проездом. Муж, барон Варлен, улаживал свои дела в портовой таверне. Меня выкрали прямо из комнаты, где я отдыхала в ожидании, пока он освободится. У меня трое детей, но они, слава богам, остались дома, в безопасности. Я неплохая магичка, но оковы полностью блокируют меня.

— А я Ласка, мне шестнадцать, — заговорила молоденькая девушка с белыми как молоко волосами, огромными темными глазами, тоненькой как тростинка фигуркой и опухшим от слез личиком. — Служила подавальщицей в том трактире, откуда украли госпожу баронессу. Случайно оказалась свидетелем ее похищения, и вот я тоже тут; детей у меня нет.

Все трое, очевидно, потеряли надежду на спасение и совсем пали духом, но мне нужны были ответы, и я начала задавать вопросы. Отвечала мне в основном Марика.

— Нас могут спасти?

— Нет. Я видела, куда меня тащили. В море, под охраной трех боевых кораблей, вышло несколько кораблей торговцев с большими трюмами. Они совершают плавание совершенно легально и по документам наверняка увозят сейчас полные трюмы обычного товара. Их никто не будет трогать, потому что идут они под флагами союзного королевства. Никто не будет нарываться на скандал с воинственным королевством Уркваи ради кучки пропавших людей, а ведь именно его флаги сейчас реют на мачтах.

— Откуда мы отплыли?

— Из порта.

— Да нет! Город как называется? Далеко он от столицы?

— Называется Лиая. До столицы два дня пути на лошадях.

— И что, нет никакой надежды на освобождение? А если пленники смогут захватить корабль?

— Корабль потопят, но не дадут уйти.

— Почему после рабского клейма люди не хотят покидать хозяев?

— Магическое клеймо лишает воли навсегда. Таких людей никто уже не ждет дома, их не освобождают из рабства, они уже никогда не смогут жить самостоятельно, им всегда будет нужен тот, кто будет думать за них и отдавать приказы.

Так… Мне туда нельзя. Вряд ли на меня подействует клеймо, но заиметь такую красоту я не хочу и проверять вероятность воздействия тоже не желаю.

— Девочки! Опишите меня. Я не представляю, как выгляжу!

Чуть помолчав, они заговорили, дополняя друг друга.

— Ты молоденькая девушка лет четырнадцати-пятнадцати, маленького роста.

— Худенькая, но даже под твоим широким платьем видна твоя ладненькая фигурка и грудь.

— Очень белая кожа, черные волосы с белыми прядями, голубые глаза, красивые руки и шея…

— Ты красавица и явно принадлежишь к одному из высокородных родов.

— Вот только твое платье… Оно, конечно, раньше было очень дорогим и красивым, но сейчас оно грязное, рваное, с него срезали все украшения, да и размер явно не твой. Тебя запихнули в чужое платье.

Ага, в чужое, Ланья-то была попухлее. А камешки с платья жалко… Внешность нужно менять хотя бы временно, судя по всему, внешность моя — это что-то среднее между нами, но… Это значит, что, если я столкнусь лицом к лицу с самоуверенным магом, он меня не узнает. А самое главное, что жуткого украшения, которое получила молоденькая виконтесса, у меня нет и весь комплект магического украшения, впечатавшегося в плоть девушки, нельзя обнаружить визуально. Буду надеяться, что магическим путем его тоже никто не сможет обнаружить. Не видит же его сам создатель!

Хорошая новость, конечно, но на сегодняшний день это всего лишь вторая хорошая новость, а вот плохих становится все больше и больше. Значит, медлить нельзя, нужно действовать. Вскоре мои соседки могли наблюдать удивительную картину со мной в главной роли. Я же, стараясь прикрыться ими, как живым щитом, отошла в самый темный угол нашей клетки и начала приводить себя в должный, по моему мнению, вид. Я оторвала от платья одну из нижних юбок, разорвала ее на широкие полосы, спустила с плеч большое не по размеру платье и для начала аккуратно перетянула грудь. Затем натянула платье обратно и полюбовалась результатом. Да! У меня получилось! Теперь моя фигура напоминала плоскую доску. Пятнадцать мне теперь не даст никто. Еще одна полоса юбки стала поясом, а вторая изобразила шнуровку в районе плеч, очень уж не хотелось, чтобы эта конструкция, ранее бывшая платьем, свалилась с меня в самый неподходящий момент. Не забыла я и про макияж. Вековая пыль под моими ногами прекрасно подошла на роль пудры и скрыла белизну моей кожи на всех видимых участках, а также помогла сделать волосы тусклыми и неприятными на ощупь. Боги! Мне сразу захотелось броситься за борт и смыть с себя весь этот ужас, но жить хотелось больше, и я заплела всю эту красоту в тугую, неопрятную косу, стараясь предстать перед любым любопытным взором в виде пугала огородного, не стоящего не только второго взгляда, но и первого.

— Перед торгами всех заставят помыться, — прокомментировала мои усилия Ласка.

— До торгов еще нужно дожить, а на корабле около сотни мужиков, не чурающихся плотских удовольствий. Я не хочу служить для них развлечением.