Непрерывность - [90]
К л е н о в. От кого?
Л е н а. Опять ты?
К л е н о в. Ну, сама подумай — что это меняет в моем положении? Бессмыслица! Если сделал, если нужное — при чем тут защита. От кого защищаться-то? Ну ладно, еще можно понять — ребята делают из-за денег, жить всем надо. Так мне и без того платят будь здоров! Время жалко.
Л е н а. Застрял ты где-то, Вася. Я, конечно, имею в виду не науку, а твои жизненные взгляды — какие-то сантименты. Доски не доски, а сегодня жизнь требует жесткости. А ты? Вместо того чтоб вокруг себя одних только железных ребят собрать, с которыми горы ворочать можно, богадельню на установке развел. Отдел по опеке ущербных и двинутых.
К л е н о в. Мы очень быстро бежим, Лена. Так быстро, что у некоторых сердце лопается. Если их время от времени не подвозить, понимаешь, на машину не подсаживать, им не добежать.
Л е н а. А может быть, так и надо? Может, это и есть отбор? Вот и получается — те, кто отстал, не держат тех, кто бежит.
К л е н о в. А зачем же тогда вся эта гонка вообще, Леночка? Не ради же самой гонки! Может, я чего-то не понимаю, но мне всегда казалось, что все это некоторым образом придумано для людей, а?
Л е н а. Бесполезно. Тебя не переубедишь.
К л е н о в. А ты ничего зря не делаешь?
Л е н а. Надеюсь, что нет… Вася, а почему у тебя усы разной длины?
К л е н о в. А я вообще асимметричный. Специалисты считают, что у меня на месте ожидаемых частей всегда неожиданные.
Л е н а. Вот повезло. Все равно как красные кони или… не знаю, не могу придумать, что еще…
К л е н о в.
Л е н а. Что это?
К л е н о в. Ничего… Экс-промт… Завтра ты уедешь.
Л е н а. Сегодня.
К л е н о в. Даже сегодня.
Л е н а. Ночью.
К л е н о в. Так спешишь?
Л е н а. Да. Но сегодня еще есть время. На реку пойдем?
К л е н о в. Пойдем. А куда ты спешишь?
Л е н а. Мне надо кое-что осмыслить. Важное.
К л е н о в. Например?
Л е н а. Например, что узнала про установку. Я здесь работала, я про нее столько в институте проходила, а только теперь, здесь, начала кой-чего понимать.
К л е н о в. И что поняла?
Л е н а. Поняла, что ты очень умный. Страшно умный.
К л е н о в. Вряд ли. Для умного у меня слишком много друзей.
Л е н а. Какая связь?
К л е н о в. Прямая. Умный человек одинок. Жуткая тоска.
Л е н а. Прокол. Не поняла.
К л е н о в. Ум — это способность к анализу. Большой ум — способность к исчерпывающему анализу. А это — прощание. Настоящий анализ — всегда прощание. Исчерпывается предмет. Исчезает интерес. Нет больше тайны. Незачем возвращаться.
Л е н а. Ты думаешь?
К л е н о в. Я знаю. Считается, что этого человека все бросили. Бред собачий! Одиночество в нем самом. Это его ум обрек на одиночество. Потому что анализ — это прощание.
Л е н а. Ужас какой!
К л е н о в. Смотри, скамеечка на том самом месте.
Л е н а. Ты что, ни разу здесь не был за эти три года?
К л е н о в. Без тебя ни разу.
Л е н а. Почему?
К л е н о в. Чтобы не забыть.
Л е н а. И опять прокол. Как это?
К л е н о в. Забываешь то, что всегда на глазах.
Л е н а. Ты и меня поэтому отослал?
К л е н о в. Нет. Ты знаешь, что нет.
Л е н а. Знаю… Скажи, я очень плохая?
К л е н о в. Ты — Лена.
Л е н а. И что?
К л е н о в. Всё. Для меня это всё.
Л е н а. Правда?
К л е н о в. Да. Ты знаешь, что да.
Л е н а. Это знать невозможно. То есть знать-то можно, уверенной быть нельзя. Сегодня так, завтра иначе. Диалектика.
К л е н о в. Ты и это уже прошла?
Л е н а.. Прохожу. Я теперь все время что-то прохожу. Я уже знаю больше, чем все поколения Рюминых, вместе взятые. Иногда мне кажется, что я вызов всем своим предкам.
К л е н о в. Или результат.
Л е н а. Или расплата.
К л е н о в. Почему?
Л е н а. Потому что сказал Екклезиаст: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».
К л е н о в. Ты и до этого добралась?
Л е н а. Как видишь. А что, нельзя?
К л е н о в. Можно. Знать можно все. Я не думал только, что у тебя это будет происходить так стремительно.
Л е н а. Я и сама не думала. И вот теперь… Рюмины были все малограмотные и бедные, но счастливые по-своему… А я? Буду ли я счастлива?
К л е н о в. Должна быть!
Л е н а. Должна. Кому должна? Опять тебе? Так мне, Вася, не расплатиться.
К л е н о в. Не должна. Просто будешь.
Л е н а. Ну, раз ты велишь — буду. Как тебе моя сестренка?
К л е н о в. Не пригляделся еще.
Л е н а. А ты приглядись, приглядись как следует.
К л е н о в. Что — толковая девчонка?
Л е н а. Толковая — само собой. Самая, наверное, у нас толковая. Я имею в виду другое. Скорее всего она будет твоей женой, Вася.
К л е н о в. Кто это решил?
Л е н а. Никто. Просто она этого очень хочет.
К л е н о в. А ты?
Л е н а. Это еще одно важное, в чем буду разбираться. Хорошо? Ты меня не торопишь?
К л е н о в. Нет.
Л е н а. Тогда до свиданья, Василий Андреевич. А сюда, к реке, все же приходите. Не стоит из-за меня такой красотой жертвовать.
К л е н о в. Ты цитируешь Екклезиаста, а я Еремеича. Он в таких случаях говорит: «Это мои дела». Я разберусь, Лена. До свиданья. Удачи… И она ушла… А я остался. Я просидел у реки до глубокой ночи, и мне все казалось почему-то, что сейчас, вот сейчас она вернется. Но Лена не вернулась… Было тихо и безразлично вокруг… И знаешь, что я подумал?