Непрерывность - [79]

К л е н о в. Что-то ты давишь на меня, Евгений Иванович, а? Нет?

Е в г е н и й  И в а н о в и ч. Гляди, Васька, три страницы написал, не возомни себя писателем — пропадешь. А вообще-то, конечно, пиши как пишется. По мне, если уж дневник, так чтоб все до буковки искренне, а остальное лабуда. Валяй!

К л е н о в. Утром я отправился к Лене. По дороге встретил Еремеича.

Появляется  М а т в е е в.

М а т в е е в. Ну вот, на ловца и зверь. Приветствую, с воскресным днем.

К л е н о в, Здравствуй, Павел Еремеевич. Ко мне?

М а т в е е в. Да вот есть, однако, просьбишка одна. Ты по делу куда спешишь или как?

К л е н о в. Что у тебя?

М а т в е е в. Да как сказать?.. И делов-то с гулькин этот, а без тебя не устрою…

К л е н о в. Ну, что мнешься? Говори.

М а т в е е в. Да ведь знаешь, как оно — пока не сказано, вроде не отказано, а как уж сказал…

К л е н о в. Ты меня извини, Павел Еремеич, но мне к десяти надо быть в одном месте. Давай в темпе.

М а т в е е в. Ну, раз к десяти… Короче, Василий Андреевич, разрешение мне твое нужно на совместительство. Место подходящее объявилось — дежурным сантехником… как сказать, в общежитии, чтоб у тебя, как сказать, краны не текли.

К л е н о в. Ты с ума сошел, Еремеич.

М а т в е е в. Вроде нет. Вчерашний день как раз медкомиссию проходил, не обнаружили. Может, проглядели?

К л е н о в. Брось дурака валять, Матвеев. Ты же у меня главным механиком на установке, инженерская должность.

М а т в е е в. А я что говорю? Квалификация у меня — другой такой на всем заводе нет. Кому от этого плохо? Специалист, не пьянь какая-нибудь.

К л е н о в. Но зачем тебе? Денег не хватает?

М а т в е е в. Так ведь это, как сказать, деньги-то ни у кого не лишние.

К л е н о в. Да на что тебе столько? Ты же не пьешь, одинокий, и женщины у тебя вроде нет, и алиментов не платишь. Зачем?

М а т в е е в. А затем, что, слава тебе, господи, не все в вашем досье про меня записано. Видал — и того у меня нету, и этого не делаю. А может, я!.. В общем я тебе так скажу, Василий Андреич: откажешь — обидишь в кровную! Я тебе ни по какому делу не отказал, что б ты мне ни приказывал. А ты!..

К л е н о в. Ну, дурацкое положение, ну, ты подумай, а! Павел Еремеич, пойми — не жалко мне! Ведь неудобно же будет тебе, родной ты мой, тебе неудобно!

М а т в е е в. Неудобно штаны через голову надевать, паря! С остальным, бог даст, управимся.

К л е н о в. Значит, не хочешь меня слушать?

М а т в е е в. А кого я слушаю-то еще? Бетховена, что ль?

К л е н о в. Гляди, Еремеич, дело твое, можешь оформляться, а только…

М а т в е е в. Спасибо, Василий Андреевич.

К л е н о в. А только… любви это к тебе не добавит.

М а т в е е в. Ништо, переживу… (Уходит.)

К л е н о в. Еремеич… Скоро мы, наверное, про соседние планеты будем знать больше, чем про своих соседей. Я размышлял об этом, пока случайно не зацепился глазами за объявление на дверях прачечной: «Товарищи клиенты! В целях экономии времени сдавайте белье на взаимном доверии…» На всякий случай я перечитал еще раз: «Товарищи клиенты! В целях экономии времени сдавайте белье на взаимном доверии…»

Е в г е н и й  И в а н о в и ч. Вот где ребус-то! Есть о чем подумать.

К л е н о в. Во всяком случае, мне хватило до самого Лениного дома. Лена!

Появляется  Л е н а  в домашнем халатике.

Л е н а. Васенька! Доброе утро. Извини, у меня постирушка небольшая, на несколько минут еще.

К л е н о в. Доброе утро. А можно я тоже что-нибудь поделаю? Физическое.

Л е н а. Зачем?

К л е н о в. Просто так, поразмяться.

Л е н а. А, поразмяться? Тогда давай качай воду.

К л е н о в. Спасибо…

Лена уходит.

Я начал качать, а через минуту, когда я понес ведро с водой к бочке, из растворенного окна до меня донесся разговор. Это свинство, конечно, подслушивать, но попробуй уйди, когда говорят о тебе.

Р ю м и н а. Чего это он тут шастает?

Л е н а. Помочь пришел.

Р ю м и н а. Знаю я этих помощников. Без него, что ль, не накачаем?

Л е н а. Да он не затем. Вася заниматься со мной будет.

Р ю м и н а. Чем это еще?

Л е н а. Физикой. К институту готовиться.

Р ю м и н а. Новое дело. Ты ж не собиралась в институт.

Л е н а. Вот собралась.

Р ю м и н а. Давно ли?

Л е н а. Вчера.

Р ю м и н а. Ага. То-то, я гляжу, полночи дома не была. Где это, думаю, доченька моя золотая, а это она в институт собиралась. Раньше-то у нас это по-другому называли.

Л е н а. А теперь — институт.

Р ю м и н а. Понятно. Ну, и как это все будет?

Л е н а. Не знаю еще, мама. Знаю только, что Вася поможет.

Р ю м и н а. Это в каком же смысле?

Л е н а. А во всех.

Р ю м и н а. Ну-у? Окрутила?

Л е н а. Похоже, окрутилась, мама.

Р ю м и н а. Уж ты, часом, не живешь ли с ним?

Л е н а. Я б, может, и хотела.

Р ю м и н а. Гляди, Елена, не погляжу, что вымахала!

Л е н а. Ты что, мама, Васю не знаешь? Он же не такой совсем.

Р ю м и н а. На святого-то не больно похож. Начальник.

Л е н а. Родятся, мама, не начальниками.

Р ю м и н а. А я про что? Поначалу — да, поначалу все, как в бане, одинаковые, а потом из этих одинаковых, которые могут, в начальники выходят. Не святые.

Л е н а. Ну, а вот он такой.

Р ю м и н а. Не верю я в это, Лена. А там гляди. Тебе жить. Конечно, по совести если сказать, девок он в общежитие не таскает. На стороне, может, и есть, не знаю, а к себе не водит. Ну, а то, что институт… Что я тебе скажу, дочка… Я к этой жизни не приспособилась, не угналась. Пусть хоть ты поспеешь. Не хочу, чтоб как я. Авось вытянешь…