Непреодолимое черничное искушение - [86]

Джим представлял собой полную противоположность этой красоте и изысканности: на нем были простые штаны-хаки и рубашка поло, волосы торчали вихрами в разные стороны, а очки в роговой оправе сидели на носу довольно криво.

Хайден представил нас друг другу, и когда Джим, сияя улыбкой, усиленно тряс мне руку, я заметила, что у него кривой передний зуб, что придавало ему совсем уж хулиганский вид.

Мама села рядом с Джимом, а Хайден и я заняли места напротив.

– Мне кажется, я раньше никогда не слышала имени Талли, – сказала я, поворачиваясь к фотографу. – Это ваше настоящее имя?

Талли улыбнулась и моргнула своими длинными ресницами.

– Не совсем, – сказала она. У нее был низкий голос, и она говорила медленно, растягивая гласные, как будто раздумывая, стоит ли вообще что-либо говорить. – Мое настоящее имя – Салли, но моя младшая сестренка всегда звала меня Талли, и оно приросло. Вы же знаете, как это бывает.

У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, поэтому я не была уверена, что знаю. Но на всякий случай кивнула.

– Хайден сказал, что вы росли на Локаст Велли, по соседству с его дядей.

– До самого окончания школы, – сказала она. – Я знакома с его кузиной Деборой, – она улыбнулась Хайдену. – Она была хорошим партнером по теннису.

– И сейчас есть, – подхватил Хайден.

– Я победила ее в финале на приз клуба, – добавила Талли с мимолетной улыбкой и поправила волосы.

– Что ж… – Хайден издал сдавленный смешок и повернулся к Джиму: – Вы здесь бывали раньше?

– Вы имеете в виду в Мэне или именно в Бейконе? – спросила Талли, игнорируя тот факт, что вообще-то вопрос был адресован Джиму. – Или… – она понизила голос и почти прошептала с едва заметной улыбкой на губах: – Или в «Оленьем роге»?

– Он имеет в виду Мэн или Бейкон, – сказала я и посмотрела на Талли, потом на Джима, а потом на маму, которая сидела с вежливой улыбкой на лице, но, я точно знала, следила за каждым словом и интонацией.

Талли длинными наманикюренными пальчиками обняла свой бокал.

– У моей семьи есть небольшое поместье в Кеннебанкпорте, поэтому мне кое-что известно о Мэне. Но в Бейконе я никогда раньше не бывала.

Джим расхохотался.

– Небольшое поместье в Кеннебанкпорте?! – Он присвистнул.

Талли толкнула его локтем:

– Только не начинай.

Джим вынул оливку из своего мартини и закинул ее в рот.

– Ну, оно не небольшое. Думаю, ты должна со мной в этом согласиться.

Талли отмахнулась и поправила кулон в виде парусной лодки, висящий на золотой цепочке.

– Видимо, это место очень популярно, – сказала мама, оглядывая забитый под завязку бар.

Джим поднял свой бокал с мартини:

– Хорошо, что я зарезервировал столик.

Хайден тоже огляделся по сторонам, оценил висящие люстры, черно-белые фотографии старого Бейкона на стенах, тяжелую лакированную стойку бара…

– Да, хорошее место, – произнес он, хотя я заметила некоторое отвращение на его лице, когда он смотрел на головы оленей и буйволов на стене.

Официантка положила перед нами стопку меню и достала свой блокнот. Ручка у нее была за ухом.

– Скип, наш ба-а-армен, велел мне принести вам напитки за счет заведения, – она послала мне ухмылку. – В конце концов вы же местная знаменитость.

Я повернулась к бару и обнаружила, что Скип смотрит прямо на меня. Он помахал мне рукой и улыбнулся, на его круглых щеках образовались симпатичные ямочки.

– Эй, Пловчиха, добро пожаловать!

Хайден переводил недоуменный взгляд со Скипа на меня.

– Что это он там тебе кричит и с какой стати угощает нас коктейлями за счет заведения?

Я заметила, как лицо мамы стало мертвенно-бледным.

Талли подняла одну бровь:

– Ты знаменитость в «Оленьем роге»? – она усмехнулась и наклонилась ко мне поближе: – Это что же такое нужно сделать, чтобы стать здесь знаменитостью, а? – спросила она полушепотом. А потом улыбнулась хитрой улыбкой, как будто мы были старыми подругами и знали один секрет на двоих.

Я покачала головой и постаралась пожать плечами как можно более небрежно:

– Думаю, я просто похожа на кого-то, вот и все.

Хайден снова покосился на Скипа и повернулся ко мне. Он собирался что-то сказать, но вмешалась официантка:

– Так что бум пить?

Взгляд Хайдена, который я с честью выдержала, был похож на взгляд человека, который совсем не расположен шутить. Но потом это выражение исчезло, и он обратился к моей маме:

– С чего вы начнете, Синтия?

– Так, ладно, – сказала мама. – Я возьму «Дайкири».

– А я думала, ты больше не пьешь ром, – пробормотала я, не в силах отогнать воспоминание о том, как мама танцевала на ежегодной соседской вечеринке.

– О, ром это как раз то, что мне сейчас нужно, – ответила она, отмахнувшись от меня.

– Точно, – согласилась официантка, записывая заказ в свой блокнотик. Потом она повернулась ко мне. Я хотела было заказать бокал вина, но тут она добавила: – Знаете, мне так жаль, что на прошлой неделе была не моя смена, – она посмотрела на меня с виноватым видом. – Я пропустила великий вечер. Вечер игры в дартс и «Мертвые Президенты». Вот это было нечто!

Дартс и «Мертвые Президенты». О господи…

Во рту у меня пересохло.

– Мертвые президенты? – переспросил Хайден. – Это что? Это группа?

Официантка расхохоталась.