Непреодолимое черничное искушение - [84]

Слышал, что вы уехали из Чикаго и что следующий год ты проведешь в колледже в Калифорнии. Мне очень грустно, что ты будешь еще дальше от меня. А еще я слышал, что ты перестала рисовать. Если это правда – это ужаснейшая ошибка. Ты невероятно талантлива, Рут. Никогда не бросай рисовать».

Когда Рой закончил читать, я была полна сочувствия и сострадания к Чету. Бабушка не отвечала на его письма, а он, в конце концов, бросил ферму и родной город именно из-за нее!

Взяв письмо у Роя, я прочитала его еще раз про себя. И поняла, что имела в виду моя бабушка, когда просила прощения и говорила, что очень виновата.

– Теперь понятно, о чем бабушка говорила в письме, – сказала я. – Ну, когда она писала, что из-за нее твой дядя лишился того, что любил больше всего в жизни, – я посмотрела на Роя. – Это же ферма.

Он кивнул.

– Ага, – тихо произнес он. – Думаю, ты права.

Мы посидели молча некоторое время, не сводя глаз со шкатулки, потом Рой достал последний конверт и распечатал его.

«Июль, 1951.

Дорогая Рут.

Я видел тебя на прошлой неделе в Бейконе. Правда, странно, что мы оба оказались в городе в одно и то же время? Я приезжал помочь матери с переездом. Не знаю, слышала ли ты, но они продали ферму.

Я видел тебя и Генри – вы сидели на набережной. Ты держала его за руку. Сначала я видел тебя только со спины, но я сразу тебя узнал: я же знаю каждый завиток твоих волос, знаю твой силуэт, знаю, как ты поворачиваешь голову. Я наблюдал за вами некоторое время. Видел, как ты смотрела на него и смеялась. Как положила голову ему на плечо. Как он показывал тебе на что-то вдалеке – думаю, это была летающая рыба. Я смотрел, смотрел на вас – а потом попрощался с той девушкой, которую когда-то знал.

В течение всех этих месяцев я думал, что если увижу Генри или тебя с Генри, то просто сойду с ума. Но нет, ничего такого не случилось. Может быть, потому, что ты выглядела очень счастливой. И я рад за тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А может быть, это потому, что я понял: то, что произошло, то, из-за чего ты покинула Бейкон – это действительно твоя судьба.

Чет».

Я расплакалась. Слезы градом катились по моим щекам.

– Ну почему она не прочитала это?! Как бы мне хотелось попросить у него прощения вместо нее!

Рой убрал письмо на место.

– Эллен, ты вовсе не должна просить прощения. Твоя бабушка уже сделала это – она же написала ему письмо. И отправила тебя сюда, чтобы ты это письмо доставила. Она хотела, чтобы все было правильно… – он придвинулся ко мне чуть ближе: – И если хочешь знать правду – мне ее очень жалко.

Я вытерла слезы ладонью:

– Жалко? Ее?! Почему?

– Да, – кивнул он. – Потому что она думала о моем дяде перед смертью. Понимаешь? Тебе это ни о чем не говорит? Она жалела об этом до самого конца. Она пронесла это через всю свою жизнь. И это ужасно.

В таком ключе я об этом не думала. Действительно: какое же огромное значение имело это для моей бабушки, если она помнила об этой истории через шестьдесят с лишним лет?

– Может быть, ты и прав, – сказала я, беря один из конвертов и разглаживая бумагу. – Но зачем было все так сильно усложнять?

Рой пожал плечами и покачал головой:

– Не знаю. Может быть, потому, что любовь вообще штука непростая, – он сложил письма обратно в шкатулку. – А вот что на самом деле было бы очень грустно… только подумай: а вдруг бы она сделала неправильный выбор? Вдруг бы она по каким-то причинам отказалась от своей настоящей любви?

Его синие глаза смотрели мне сейчас прямо в душу, они были похожи на две сияющие звезды.

Я отвела взгляд.

– Она полюбила другого, Эллен. Такое бывает. Я не говорю, что не сочувствую своему собственному дяде – но в жизни такое случается. Он смог это пережить. В конце концов, он женился на моей тете. И все получилось, как получилось. Все к лучшему.

Рой положил свою ладонь на мою.

– Не надо страдать за них слишком сильно – они простили друг друга.

– Ты прав, – ответила я, запоминая это ощущение: тепло его руки на моей ладони. – Они простили друг друга.

Я повернула ключ в замке зажигания и завела машину, но не нажимала на педаль газа. Так и сидела перед домом Роя несколько минут. О чем он говорил? «Она полюбила другого… такое бывает». Он говорил только о моей бабушке – или и обо мне тоже?

Я покосилась на его дом.

Может быть, Рой думает, что я в него влюбилась? Он что, действительно так думает?!

Что ж, я вовсе в него не влюбилась. Нет.

Или все-таки… влюбилась?

Глава 18. Возвращение в «Олений Рог»

Я сидела на постели в нашем номере с полотенцем, обернутым вокруг головы, чтобы не капала вода с вымытых волос. И все думала и думала о бабушке, о Чете, о письмах. Рой был прав – пришло время покончить с этим. Они заслужили покой и давно простили друг друга.

Часы на прикроватном столике показывали без десяти шесть. Хайден уже несколько часов пропадал где-то с этими ребятами из «Таймс», но недавно, когда я была в душе, он прислал сообщение, что скоро вернется.

Я достала флакончик лака для ногтей, встряхнула его и начала красить ногти на левой ноге, составляя план на сегодняшний вечер. Значит, так: мы с Хайденом выпьем по коктейлю с моей матерью в баре внизу, потом мы с ним поужинаем за уютным столиком в ресторане гостиницы, который я уже зарезервировала, а потом поднимемся в номер и откроем бутылку шампанского. Мне удалось раскрутить Паулу на пару свечек, а еще у меня была припасена бутылка «Дом Периньон», которая ждала своего часа в ведерке со льдом. Я бы, конечно, предпочла урожай девяносто шестого года, но пришлось довольствоваться девяносто восьмым, другого «Винный погребок» мне предложить не мог. Итак, мы поужинаем, откроем шампанское, пригубим его в романтичной обстановке. Это звучало очень заманчиво. Можно даже сказать, соблазни…