Непредсказуемый Берестов - [68]

Женька передохнул. А слушатели задвигались, перекликаясь репликами:

— Ясно дело, без друзей никуда.

— Ну, Морковка! Наизусть шпарит!

А Женька продолжает:

— Ну так вот…

— Ну так вот!.. — раздалось вдруг громко в дверях. — На сегодня будя! — в землянку вошел командир полка.

— Встать! Смирно! — раздается команда.

— Вольно, — ответствует Ратов. — Все по подразделениям!

Вмиг землянка опустела, только Женька остался стоять на месте, ошарашенный приходом командира.

Ратов пододвигает ногой табурет, садится к столу.

— Ты что же это… без штанов?

— Сержант спрятал, товарищ майор, чтобы я не отлучался.

— Разумно. А если бой? — Ратов испытующе смотрит на Женьку.

— А если бой, товарищ майор, то и без штанов сойдет.

— Гм. Разумно, — и тут же майор спросил: — Где твои трубки? Показывай.

Вот в чем дело! Сейчас Женька его удивит! И он высыпает на стол пяток трубок, склеенных из нескольких слоев газетной бумаги.

Командир достает из футляра свой бинокль, надевает трубку на окуляр…

— Ага. Разумно! Дельная штука. Только знайте, друзья, это еще в первую мировую изобрели… Да позабыли. Надо отдать это ваше ППР в дивизию, пусть осваивают. Как ты думаешь, комиссар? — И, не дождавшись ответа, говорит Женьке: — А с тобой что будем делать?.. Скоро пойдем вперед. Вот какая штука…

Женька порывается сказать, «что надо сделать», но комиссар делает ему знак, молчи, мол. Командир говорит:

— Так вот, нужны еще штук тридцать трубок. Ясна задача?

— Так точно, ясна, — отвечает обрадованный Женька и добавляет деловито: — Тут газет много уйдет, клея…

— Будет тебе всего навалом. Выполняй задачу.

— Есть!.. — И тут Женька вспомнил. — Только ребята жмутся, товарищ майор, им газеты жалко отдавать, на курево не хватает…

— Да? Ну это уже по комиссарской части. — Он кивнул в сторону Мещерякова. — Пусть заботится, — и, довольный, что «зацепил» комиссара, поднялся, протягивая Женьке руку. — Эх ты, беспортошная команда. Будь здоров!

У дверей Ратов вдруг остановился.

— А почему это тебя Морковкой прозвали? — спросил он, заново оглядывая Женьку.

Женька пожал плечами.

— Сам не знаю, товарищ майор.

И это было истинной правдой.

11

Саша Зайцев привел «языка». Вот это да! Вообще-то артиллерийская разведка таким делом не занимается, но если уж случилось, значит, у сержанта другого выхода не было. Фашист был маленького росточка, но ширококостный, видно, крепкий. Все равно было смешно смотреть на них. Кто-то сострил:

— Гляди-ка, слон моську ведет.

— Дотявкалась мосенька, — вторили ему.

А все было очень просто. На одном и том же «пятачке» повстречались два разведчика-артиллериста, два врага. Бывает же! На войне все бывает…

Сведения, которыми был напичкан фашист, очень помогли нашим. От страха тот даже не таился, не «строил из себя», а выложил все начистоту. Зато у наших разведчиков после этого дел поприбавилось, и Саша двое суток вообще не появлялся в расположении. Командир взвода, у которого Женька спросил, почему это Зайцев домой не приходит, объяснил:

— Работы по горло. Некогда взад-вперед бегать, — и, улыбнувшись, добавил: — Друг твой еще на грудь прихватил. Орел!

А Женька почему-то никогда не интересовался, что там у Саши на груди и сколько. Саша не надевал своих наград. Они лежали, завернутые в цветастый носовой платок, в полевой сумке. Теперь Женьке страсть как захотелось залезть в эту сумку и пересчитать Сашины ордена и медали. Сколько их? Но как залезешь в чужие вещи? Это даже не любопытство получается, а вроде как воровство какое… Саша вернется — сам покажет.

Но Саша не возвращался. И вообще весь взвод поредел. А Женька уже доклеивал очередную и последнюю партию своих ППР — по пять штук в каждой. Технология была проста. Нанизывая трубки на железный прут, Женька вращал их над печкой для быстрой просушки. Когда он рассказал Мещерякову о своем методе, тот засмеялся и назвал его «шашлычным». Конечно! Как это Женька забыл: до войны ходили втроем — он, мама и отец — на сельхозвыставку, и там около павильона «Грузия» ели они шашлыки, приготовленные тут же на улице. Женьке шашлык очень понравился. Он даже помнит этот «вкусный» запах, исходящий из больших узких жаровен с раскаленными углями.

Когда Женька появился в штабе артполка, там было пустынно и холодно — только часовой у входа да дежурный с несколькими телефонами, стоящими на двух табуретках. Было похоже, что в помещении собираются делать ремонт…

— Тебе чего? — не поворачивая головы, спросил дежурный. — Мещерякова небось?

— Так точно, товарищ лейтенант.

— Садись и жди. — Он указал в угол комнаты, хотя сидеть там было не на чем.

Женька уселся на пол, положив рюкзачок с трубками между колен.

— Товарищ лейтенант, а чего это? — спросил он.

Лейтенант поднял голову.

— Где?

— В штабе…

— А… — с безразличным видом отозвался лейтенант. — Не видишь разве? Клопов выводим. Заели, паразиты!

Женька не знал, что и думать. Может, лейтенант просто смеется над ним? Но, решив не обижаться, Женька на всякий случай ухмыльнулся и сказал, покивав головой:

— Это точно. А то до лета они бы всех вас сожрали.

Лейтенант засмеялся и вдруг, поправив портупею, сказал, глядя в окно:

— Идет комиссар.