Неправильное воспитание Кэмерон Пост - [59]

началось с борьбы на диване, даже раньше, честно говоря. Я закрыла глаза и пожелала, чтобы это наконец-то случилось.

– Почему вы с Ирен Клоусон больше не дружите? – спросила Коули. Вопрос застал меня врасплох. Я не ожидала, что она может поинтересоваться этим.

– Она слишком крута для меня теперь, – ответила я. – Я и не подозревала, что ты ее знаешь.

– Конечно, знаю. Принцессу динозавров? Шутишь?!

– Но до этого ты ее знала?

– Да, особенно в детстве, – сказала Коули, открывая крышку на бутылке и выпуская остатки газа, который испарялся с чуть слышным шипением. – С тобой я не была знакома, но вас двоих всегда видела вместе.

– Где?

– На всяких ярмарках и соревнованиях.

– Мы были вместе чаще, чем порознь.

– Ну вот, – продолжала Коули, протягивая мне бутылку, – поэтому я и спрашиваю: что случилось?

– Она уехала, а я осталась.

– И что? – Правое колено Коули случайно задело мое, но она не отодвинулась.

– Ее родители нашли останки динозавров, а мои родители – смерть. Так пойдет? – Мне не хотелось ее обидеть, я лишь надеялась, что такое объяснение будет сочтено удовлетворительным.

– Наверное. – Она перевернулась на правый бок, так чтобы видеть мое лицо, и оперла голову о ладонь. – Кое-кто из моих друзей тоже переменился после смерти отца.

Я молчала. Что тут говорить? А Том Петти тем временем рассказывал нам о свободном падении. Коули положила левую руку мне на живот чуть выше пупка и сильно надавила.

– Ты спала с Джейми? – вдруг спросила она.

– Нет, – ответила я. – Даже не собиралась.

Коули рассмеялась.

– Потому что ты ханжа?

– Конечно, – улыбнулась я. – Я еще та ханжа. – Я выждала и поинтересовалась в свою очередь: – А у тебя с Бреттом что-то было, да?

– Так вот что ты обо мне думаешь?

– Ага.

– Пока нет, – ответила она. – Бретт слишком хорош, чтобы давить на меня.

– Да, он такой, – согласилась я, пытаясь, хотя и безуспешно, понять, что же сейчас происходит между нами.

– Иногда я думаю, что нужно подождать еще. Раньше я считала, что необходимо подождать хотя бы до колледжа. Тогда можно будет спокойно со всем разобраться, верно?

– Пожалуй. – Я не стала возражать.

Коули лежала совершенно неподвижно.

– Как думаешь, чем сейчас занимается Ирен Клоусон? – Горячее дыхание Коули, в котором чувствовался виски, щекотало мне щеку и ухо.

И я наконец-то решилась:

– Целуется со своим парнем, игроком в поло. – И тут же добавила, пока кураж не прошел: – Притворяясь, что ей это нравится.

Мои слова повисли в воздухе, застыв на мгновение на фоне разноцветного неба и звука дождевых капель, падающих с сосновых ветвей, когда на них налетал ветер.

Коули помолчала с пару секунд, затем спросила:

– Зачем ей притворяться?

– Что? – испугалась я.

– Почему ей это не нравится? – Коули перебирала пальцами по моему животу: сначала мизинец, потом безымянный, средний и так далее. То надавит, то отпустит.

– Просто предположение, – ответила я. Если бы я повернулась к ней сейчас, прямо сейчас, подумала я, то все бы случилось.

– Ты же не всерьез? – Она убрала руку с моего живота, выпрямилась, пододвинулась к откинутому борту кузова и свесила ноги вниз.

Разговаривать с ее спиной было легче, но все же… Я несколько раз глубоко вдохнула, а потом, пользуясь моментом, выпалила ей в затылок:

– Она притворяется, потому что предпочла бы целоваться с девушкой.

– Что? – испуганно вскрикнула Коули.

– Ты слышала. – Я старательно сохраняла спокойствие, хоть и не без усилий.

– Откуда тебе знать?

– А ты как думаешь?

Коули не ответила. Мы слушали, как капли дождя падают с сосновых веток. Тьма вокруг нас сгущалась.

Наконец она повернулась ко мне. На фоне пестро раскрашенного неба ее лицо было сумрачным.

– Посиди со мной.

Я подвинулась к ней так близко, что наши плечи и бедра касались друг друга. Она болтала ногами, словно ребенок на качелях, и борт машины поскрипывал в такт ее движениям. Мы молчали некоторое время, но потом Коули решилась и заговорила, тщательно подбирая слова:

– Мне тысячу раз казалось, что ты вот-вот меня поцелуешь. Даже вчера во время родео, – она помедлила, – но ты этого не сделала.

– Я не могу, – еле слышно прошептала я. – Я никогда не осмелюсь.

Сапоги Коули раскачивались над землей, время от времени задевая каблуком куст полыни, с которого во все стороны разлетались капли.

– Я не такая, Кэм. Ты ведь уже поняла.

– Ну да, я ничего и не думала.

Она набрала побольше воздуха в легкие и вдруг проговорила:

– Странно, но иногда я чувствую, что не стала бы тебя останавливать, если бы ты меня поцеловала.

– Ого. – Я на самом деле сказала «ого», глупое, многозначительное, ничего толком не объясняющее «ого».

– И что это значит? – потребовала она объяснений.

– А это обязательно должно что-то значить?

– Да. – Коули не сводила с меня глаз. Я чувствовала ее взгляд, но с прежним упорством продолжала пялиться на ее сапоги. – Это должно что-то значить.

Я спрыгнула прямо в грязь и, прислонившись к бортику, пыталась разглядеть склоны терявшихся в сумерках холмов, что было непросто.

– Прости. – Сказать мне было нечего, хотя, наверное, я и должна была придумать ответ. Интересно, дойду ли я пешком до Майлс-сити? Только до шоссе добираться не меньше часа, это было мне известно, но в тот момент такое решение выглядело куда менее опасным.