Неотразимый бродяга - [25]

– Не все дикие лошади, которых я видела, были доходягами, как ты их описываешь. – Диана передала Руби блюдо с мясом, и он охотно положил себе добавки. – У некоторых отличное сложение.

– Значит, это потомки заблудившихся домашних лошадей с ранчо. Они вносят свежую кровь в табун, который с течением времени вырождается.

– Кроме того, когда в армии расформировывали кавалерию, то просто потеряли несколько лошадей, – поддержал Руби Майор. – Это, правда, было довольно давно.

– Не важно, как они выглядят. Все равно это волнующее зрелище. – Диана подняла взгляд от тарелки и заметила мелькнувшую в глазах Холта циничную усмешку.

– Что же вы не принимаете участия в разговоре, Холт? Каково ваше мнение по поводу диких лошадей? – спросила она с саркастической вежливостью.

– Насколько я понимаю, – он обвел спокойным взглядом сидящих за столом людей, – вы с Гаем на стороне мустангов. Руби защищает хозяев ранчо, а Майор решил дипломатично соблюдать нейтралитет. Счет два – в пользу дикарей при одном воздержавшемся.

Холт не брал в расчет мнение Софи, но экономка, похоже, считала это в порядке вещей.

– Представьте, я присоединяю свой голос к Руби. Я против закона о защите мустангов, – он насмешливо взглянул на Диану. – Теперь вы с Гаем непременно обвините меня, что я проголосовал бы и за то, чтобы застрелить Бэмби.

– А разве нет? – спросила Диана, ощетиниваясь под его насмешливым взглядом.

– Да, – просто ответил он.

– Вы когда-нибудь бываете согласны друг с другом? – улыбнулся Майор.

Никогда, – ответила Диана, яростно втыкая вилку в последний оставшийся на тарелке кусочек мяса.

– Принести десерт? – спросила Софи.

– Да, пожалуйста, – кивнул Майор.

– Я помогу. – Диана отодвинула стул и поднялась, испытывая потребность хотя бы ненадолго избавиться от ненавистного общества Холта.

На третий день после приезда домой Диана решила, что пора нанести визит Пегги Торнтон. Слова Холта о том, что грязная ложь об обстоятельствах ее развода достигла родных мест, сначала вызвали желание отгородиться от всех и не покидать ранчо, но затем она поняла, что это неправильно. Такое поведение только придаст сплетням большую правдоподобность.

Майор по-прежнему не задавал никаких вопросов о причинах ее развода. Диана не была уверена, дошли ли до него слухи, и не собиралась заводить разговор на эту тему. Ведь все же был шанс, что отец ничего не знает. Но такая неопределенность в отношениях с отцом держала ее в постоянном напряжении и подтолкнула к решению провести хотя бы несколько часов вне дома.

После ленча Диана взяла один из джипов и проехала несколько миль до соседского дома. Она не была на ранчо Торнтонов с того самого лета, когда они с Рэндом поженились. Непохоже, чтобы за это время хозяева сильно преуспели.

Сломанные столбы ограды были укреплены подпорками, а не заменены новыми. Белая краска на доме изрядно облезла, придавая маленькому строению вид изъеденного молью. На крыльце и по всему двору были разбросаны игрушки. Под деревом стояла та же машина, что была у Алана, когда они с Пегги поженились.

С тяжелым чувством Диана вышла из автомобиля и направилась к крыльцу. Ее встретила какофония звуков, вырывавшихся из-за раздвижной двери: завывание радио, детские крики, звяканье кастрюль и сковородок, плач младенца. Диана громко постучала, не уверенная, что ее услышат.

За проволочной противомоскитной сеткой возник чей-то силуэт.

– Да? – спросила Пегги и тут же радостно вскрикнула, узнав в неожиданной гостье давнюю подругу. – Диана! Входи!

Дверь открылась.

– Привет, – улыбнулась Диана, но глаза ее остались серьезными.

Пегги сильно похудела и выглядела усталой: вероятно, из-за плачущего младенца, которого она качала на руках. Ее каштановые волосы потеряли былой блеск, но карие глаза по-прежнему сияли и искрились.

– Я слышала, что ты вернулась, – сказала Пегги и остановилась, чтобы отчитать трехлетнюю девочку, сидевшую на полу кухни среди разбросанных кастрюль и сковородок: – Сара, я же просила тебя не подходить к буфету. Иди поиграй со своими куклами.

Недовольно выпятив нижнюю губку, девочка вышла.

– Дети! – засмеялась Пегги и в притворном отчаянии покачала головой. – Ты тратишь кучу денег на игрушки, а они предпочитают твои алюминиевые кастрюли.

– Наверное, я не вовремя? – извиняющимся тоном пробормотала Диана. Младенец на руках Пегги продолжал плакать и пытался засунуть свой маленький кулачок в рот. – Нужно было сначала позвонить.

– Ты можешь мне не поверить, но время вполне подходящее, – рассмеялась Пегги и подошла к старой кухонной плите, где в кастрюльке с водой подогревалась бутылочка. – Здесь у нас всегда такой беспорядок. Тебе еще повезло – один спит.

Она проверила температуру молока, капнув несколько капель на внутреннюю сторону запястья и умудрившись при этом не уронить извивающегося малыша, а затем ловко сунула соску в его ищущий ротик.

– И маленький Брайан скоро заснет, – промурлыкала она жадно сосавшему молоко младенцу. – Саре тоже пора немного вздремнуть. Это настоящее искусство – уложить всех троих одновременно.

– У тебя трое детей?! – Диана совершенно не представляла, как протекала жизнь Пегги все это время, а уж таких изменений, безусловно, не предполагала.