Неотразимый бродяга - [23]

– Надо полагать. Впрочем, я не спрашивал.

– Удивляюсь, что вы тут же не побежали ему докладывать! – Диана не упустила возможности перейти в наступление.

– Я пытаюсь помочь Майору, а не наоборот.

– Неужели? И именно поэтому не сообщили мне, что у него снова был сердечный приступ? – не сдавалась Диана.

– Я и в мыслях не держал, что вы можете быть не в курсе, – спокойно ответил Холт. – Но если бы это было мне известно, то все равно не сообщил бы.

– Это мой отец! Я имею право знать!

– Зачем? Чтобы примчаться и принести в дом все грязные подробности своего развода? Вряд ли это пошло бы ему на пользу, – презрительно бросил тот в ответ.

– Вы считаете, что я настолько дурная дочь, что даже не испытываю потребности быть рядом с отцом, когда он нуждается во мне?

– Нет нужды притворяться. Я прекрасно знаю, что вы за дочь – испорченная и эгоистичная.

Диана с размаху влепила ему пощечину и тут же почувствовала жгучую боль в ладони от соприкосновения с его щекой. Отчего-то эта боль доставила ей удовольствие. Всего секунду она наслаждалась этим ощущением, а потом что-то с силой обрушилось и на ее щеку, так что аж голова дернулась в сторону, а к глазам подступили слезы. Потрясенная, она прикрыла горящее лицо рукой и взглянула на ударившего ее мужчину.

– Теперь и я знаю, что вы за человек. Вам нравится бить слабого, правда? – с презрением сказала она. – Это дает вам ощущение силы и власти?

– А что, по-вашему, я должен был делать? Я давно уже перестал подставлять вторую щеку. – Холт был быстр, силен и опасен. Доброту и мягкость – если они у него и были – он прятал глубоко внутри и тщательно охранял.

Не говоря больше ни слова, Холт, высокий и внушительный, прошел мимо нее с таким видом, будто она была пустым местом. Никто и никогда еще не заставлял Диану чувствовать себя такой оскорбленной и беспомощной. Она повернулась ему вслед, но он успел уже выйти из кладовой и даже из конюшни.

– Чтоб ты провалился! – всхлипнув, крикнула она ему вслед.

4

Когда Холт и Гай вошли в дом, Диана помогала Софи накрывать стол к ленчу. Холт коротко кивнул в сторону женщин и подошел к Майору. Диана еле сдерживалась, понимая, что приветствие предназначалось не ей. Она решила платить этому невеже той же монетой.

– Помочь? – спросил Гай.

По удивленному взгляду Софи Диана поняла, что в ее отсутствие молодой человек не предлагал свои услуги.

– Спасибо, Гай. Мы уже закончили. – Она поставила последний стакан на стол. – Осталось только разложить еду по тарелкам и принести сюда.

Диана пошла вслед за Софи на кухню и вернулась, неся миску с дымящейся подливкой. Дверь резко распахнулась, и в столовую вошел Руби Спенсер. Он отыскал взглядом Майора и снял пыльную, пропитавшуюся потом шляпу, держа ее обеими руками прямо перед собой. Его жесткие, темные с сединой волосы торчали в разные стороны, как будто несколько недель не видели не только расчески, но и мыла.

Наконец Руби заговорил, обращаясь при этом к Холту:

– Я обыскал все закоулки, но не нашел и следа этой гнедой кобылы. Говорил я вам, что ее нигде нет, но вы не слушали. Я потратил целое утро на поиски этой проклятой лошади, прекрасно зная, что это бесполезно. Как будто мне больше нечего делать.

– Что за кобыла? – заинтересованно спросила Диана.

– Нашира, – ответил Гай, увидев, что Холт молчит. – Вы должны ее помнить. У нее еще звездочка на лбу и белые чулки на всех четырех ногах. Жеребята всегда как две капли воды похожи на нее.

– Конечно, помню, – кивнула Диана. – Она жеребилась той весной, когда приехали вы с отцом.

– В этом году она осталась яловой, и Холт выпустил ее вместе с однолетками, – объяснил Гай.

– Ты нашел, где она могла выбраться? – повернулся Холт к Руби.

– Да, в одном месте оборвана верхняя проволока изгороди. На той стороне вполне четкие следы, – сообщил Спенсер. – Я узнал их и пытался проследить, но потом они смешались с отпечатками копыт диких лошадей.

Холт вскинул брови, что-то прикидывая про себя.

– Так она ушла с табуном?

– Что я вам, индеец? – запротестовал Руби. – На этих камнях разве отличишь один отпечаток от другого. Единственное, что я точно могу сказать, – там было не больше четырех лошадей. Непохоже на жеребца со своим гаремом, если, конечно, хотите знать мое мнение. Скорее всего это несколько отбившихся от табуна однолеток. Я не слыхал, чтобыв окрестностях ранчо были теперь дикие лошади. Обычно они стараются держаться подальше от человека, если только нет засухи. А недавно как раз прошли дожди. Не то что два года назад, когда…

– Мы помним ту засуху, Руби, – остановил Майор не в миру разболтавшегося Руби.

– Да, конечно, – уважительно кивнул тот. – Вы, наверное, опять пошлете меня на поиски кобылы. Но если ее одолела тяга к странствиям, то один Бог знает, как далеко она могла уйти. Ну, например…

– Думаю, в этом нет необходимости, – поспешно заявил Холт. – Через день-другой она сама вернется. Должна по крайней мере хотя бы в поисках воды.

– А может, и нет, – резонно возразил Руби. – Дожди-то были. Ей и ни к чему возвращаться на ранчо. Найдет воду и на воле, особенно если ходит с диким табуном.

– Это ее территория. Обычно кобыла не уходит далеко от дома. По крайней мере раньше за ней этого не водилось, – заметил Холт.