Неосновной инстинкт - [28]

— Да почти сразу после тебя, — блондинка отвлеклась, повернувшись к подруге. — Ну как там у вас? Всё нормально? — Рэй выдержала паузу, по привычке не говоря сразу о том, что происходит в её жизни. Иногда боялась сглазить.

— Он предложил съехаться, — в результате всё-таки сказала она. Айли округлила глаза.

— Вау! Вот это поворот! За это надо выпить!

— Я не буду, — помотала носом из стороны в сторону девушка.

— Ну вот… ладно, в другой раз, — она откинулась на спинку дивана и подобрала под себя ноги. — Нет, ну кто бы мог подумать! Мея замужем, ты вот так скоро… одна я в девках останусь?

— Мне никто не предлагал замуж! — исправила Рэй. Она-то понимала причины и ненужность, но не стала объяснять их Айли, увидев подозрительный взгляд, говорящий, что такой поворот не столь радостен, как показалось сначала. — И ты можешь в любой момент пойти за Ынхёка, кто тебе мешает?

— О-о, не напоминай мне про этого коварного примата! — сжала кулаки Айли, сжав губы и сердясь.

— Что опять?

— Я так долго мечтала писать о светской хронике, но никак не было места в отделе, и вот, когда я взялась за преступление, можно сказать, века, чтобы распутать его и добиться всего, мне сегодня редактор предложил освещать события светской жизни, представляешь? Уверенна, это он подговорил его!

— Разве он имеет влияние на редакцию? — с сомнением спросила Рэй.

— Да откуда я знаю, может он повлиять или нет? Пусть будет виноват, — махнула рукой Айли. — Я же всё равно согласилась. Это такое давнее желание! Только расследование я всё равно не брошу… но времени в обрез на всё это… Кстати, а если тебе поинтересоваться у Дэхёна? Если там бродил Чоноп, а они оба золотые…

— Да нет, ты что, — оборвала подругу Рэй, делано, но натурально захихикав. — Дэхён в золотых, по-моему, от безделья. Он ничего там не знает, и вряд ли замешан в чем-либо, — вот и начинается. Верность спутницы золотого заключается и в умении молчать в том числе. Отказывать подруге в помощи, потому что в этом именно что замешан возлюбленный. Нелегкая дилемма. Но она не может подставить даже одного золотого, они ведь все повязаны. Даже если бы сама с удовольствием усадила за решетку Ёнгука, она не может его тронуть, потому что он друг Дэхёна. «Нет, я умею хранить тайны. Я не стану вмешиваться» — пообещала она себе. — Да и Чоноп… не будь мнительной, Айли. Они в «золотых» вроде здоровые мужчины, каким боком им быть связанными с насилием над мальчиками?

— Откуда я знаю? Но какая бы получилась статья! Сенсация! Золотые, которые считались легендой, чем-то несуществующим, на самом деле промышляют аж в Нью-Йорке!

— Не нужно, — помотала головой Рэй обеспокоено, — Не пиши о них, ладно? Не все легенды должны оживать, — распахивающиеся перспективы свернулись в трубочку, и Айли нахмурилась. Нет, не светит ей написаться ничего дельного. Тут материал не найдешь, тут палки в колеса ставят, а тут информация затрагивает интересы и личную жизнь лучшей подруги. Рожденный ползать летать не может. Согласно кивнув, Айли полезла в поисковик, чтобы приметить парочку мероприятий и вечеринок, на которых не умрешь от тоски, пока найдёшь, что о них написать. Краем глаза увидев, что Рэй отправилась в соседнюю комнату, она задала вопрос вслед: — Так, ты переезжаешь к Дэхёну?

— После отпуска, — обернулась пока ещё сотрудница спецотдела. — Пока поживу у тебя, хорошо?

— Я только «за»! — обрадовано подняла руки вверх Айли. — Я по вам с Мэей жутко скучала здесь.

— У нас там тоже не сплошное веселье, — Рэй посмотрела за окно. — И эта осень… не люблю ноябрь. Места себе не нахожу, когда он настаёт, — зябко поёжившись, она потерла плечи руками. — Приму душ, а то холодновато.

* * *

Разочарованием заглушив подступившую тошноту, Ёнгук несколько минут свыкался с внешностью писательницы. Нарисовав себе образ сексапильной голливудской дивы, он столкнулся с суровой реальностью в виде размера эдак пятьдесят четвертого, круглым лицом с наметками второго подбородка и черепаховыми очками. Одна ляжка обвиняемой в клевете ровнялась двум-трем его собственным. При этом всём данная мадам явно не чувствовала себя стесненной и с уверенностью и кокетством поглядывала на адвоката.

— Итак, мисс… Шелл, — Гук заставил себя выйти из ступора и снова заговорить. Сегодняшний день он отметит в календаре черным. — Я зачитал вам основные претензии с нашей стороны. Совершённый мисдиминор[4] нанёс оскорбление моему клиенту и, выраженный публично, распространившийся широко в обществе, дискредитирует личность моего подопечного. Относясь к категории умышленности, а не случайности, поскольку за издание своих произведений вы получаете материальное вознаграждение и тем подтверждается цель содеянного, клевета с вашей стороны утверждалась как факт, и не может смягчаться попыткой называть её мнением. Согласно конституции штата Нью-Йорк свобода слова распространяется до тех пределов, где ущемляются права личности и нарушается покой государственной жизнедеятельности, а для спокойствия государства необходим покой граждан. Вы были ознакомлены со всеми этими обстоятельствами, — Ёнгук передал папку с печатными листами адвокату писательницы. — Здесь распечатки обсуждений на форумах и в блогах интернет-пользователей, которые однозначно дают понять, что персонаж вашего романа интерпретировался большинством читателей как истец…