Неос - [35]

Размышления оператора прервались — поступил внешний сигнал.

Приготовиться к стыковке.

Шаттл медленно полз вдоль выпуклой стенки среднего цилиндра. Вертикаль и горизонталь не имели смысла в открытом пространстве, но часть телеметрии поступала на каналы новобранцев, и Тимур понимал, что движется вместе с аппаратом вниз. Где-то под лопатками оператора светился выпуклый лик Калорики. Навигационная нейросеть уравнивала скорости шаттла и медленно вращающегося жилого цилиндра «Анубиса».

Монолитная стена заняла всё поле зрения.

Тимур понимал, что понятие «стыковка» давно утратило смысл. Архаизм, выдернутый из середины двадцать первого века. Сейчас стыкуются между собой корабли — это происходит в редких случаях. Как правило, в ходе спасательных операций или десантных рейдов Космофлота. Стыкуются узлы, формирующие орбитальную станцию, верфь или каркас будущего звездолета. Даже хабитаты, принадлежащие сверхбогатым долгожителям или сообществам психопатов-отшельников, могут стыковаться, срастаясь в единую систему.

Шаттлы влетают в ангары.

Как и пассажирские звездолеты, выбросившиеся из устья близ пересадочных станций.

Тимур наблюдал за россыпями посадочных огней, вслушивался в монотонный бубнеж диспетчера, который на самом деле не был человеком. Диспетчера можно было отключить, но оператору нравилась атмосфера — деловая, спокойная, выверенная до мелочей. Чернота космоса, отрывистые инструкции и беспредельное одиночество. Диспетчер был частью вспомогательного функционала. Шаттлом управляла нейросеть, как и внешней частью корабельной обшивки. Пилот был готов перехватить управление в случае программного сбоя или других неполадок. И тогда ему пришлось бы завершать «стыковку» в ручном режиме.

Перед Тимуром развернулась диафрагма люка, ведущего в ангар «Анубиса».

Люк был затянут переливающейся всеми оттенками синего пленкой.

Трансляция закончилась.

Новобранец обнаружил себя в тесной камере челночного компенсатора. Фиксаторы исчезли, тело свободно парило над ложементом. Перед глазами вспыхнул зеленый индикатор, вмонтированный в потолочную панель.

Выход.

Тимур покосился на свои ноги.

И увидел, как с мягким шипением расходятся запирающие створки.

22

Плыть против течения.

Это всегда тяжело.

Нина двигалась сквозь толщу воды без усилий — ее тело находилось в родной стихии. Под толщей дженглерского льда царил мрак, поэтому каххауны наполняли свои владения светящейся фауной. Шудди, живые электрические шары, похожие на актиний, но в десятки раз больше. Шудди тоже имели подошву, закреплялись на обратной стороне ледяной корки и пожирали мелких беспозвоночных, ползающих по границе двух сред. Ножка была очень длинной — десятки метров, позволяющих созданию вынести свое туловище за пределы вязкой промороженной мути. С возрастом шудди отращивали мясистый флюоресцирующий шар, в недрах которого происходили химические и электрические реакции. Щупальца, оснащенные стрекательными железами, удлинялись и вскоре начинали представлять угрозу для более крупных существ. Например, для самих каххаунов. Поэтому чужаки держались подальше от светящихся шаров.

Города в привычном понимании не строились. Сооружения каххаунов представляли собой подвешенные на разных глубинах силовые пузыри, в недрах которых поддерживалась комфортная температура и запускались течения, используемые ксеносами в транспортных целях. Там же выращивались колонии водорослей и непонятных образований, ближайшим аналогом которых считались заводы. Биологические предприятия Дженглера-6 производили на свет зверские вещи, снабженные примитивной нервной системой.

Нина огибала жилые пузыри и старалась держаться поближе к поверхности льда. Ее глаза были хорошо приспособлены к полумраку, подсвеченному шудди и другими океаническими обитателями. Дважды она сокращала путь, насквозь пронзая сросшиеся пузырчатые грозди. Внутри обиталищ каххаунов было тепло и уютно, но задерживаться там не хотелось. Собственная служба безопасности у чужих имелась — и работала она четко.

В памяти прокручивались обрывки недавних воспоминаний.

Путешествие в биокорабле, начальный импульс которому придал сфинктер. Общение с разумом настолько чуждым, что даже каххауны представлялись милыми соседями из ближайшего кондо.

Корабли не зависели ни от кого.

Насколько успела понять Нина, Покровитель мирился с существованием искусственной расы из соображений непостижимых и не подлежащих стандартной логике. Быть может, неосу нравились эти создания, отказавшиеся подчиняться даже собственным творцам. Так или иначе, путешествие на биокорабле становилось возможным, если существу нравился пассажир.

Нина переделала свою гортань таким образом, чтобы издавать звуки разной тональности и более-менее сносно общаться с биокораблями. Ангар, в котором произошла ее встреча с транспортником по имени Уэннервааген, был наполнен теплой водой, питательными веществами и заживляющей слизью — корабль ремонтировал повреждения внешней оболочки. По специальным трубкам в корабельную утробу закачивалась субстанция, применяемая потомками каххаунов в качестве топлива. Трубки пульсировали и светились ядовито-зеленым.