— Витя, очнись!
Меня трясут за плечо, это неприятно. Чувствуешь себя тряпичной куклой в руках ребенка-психопата. Неслабого ребенка, между прочим.
Открываю глаза.
Надо мной склонилось мутное пятно, которое постепенно обретает форму. Девушка. Весьма симпатичная. Заостренные черты лица, пронзительный взгляд зеленых глаз. Одежда — нечто серое, изобилующее карманами и вставками. Аппетитные формы, которые ничем не скроешь. Грива черных волос собрана в небрежный пучок.
— Вставай уже!
Мерный гул двигателя и плавный занос на очередном повороте намекают, что я пребываю в движении. Вокруг девушки формируется фон. Безликие серые очертания кузова, прямоугольники окон, линии задней дверцы. Я в фургоне. Снаружи — непроглядная тьма, из которой то и дело выступают подсвеченные неоном громады. Я в городе? Кабина водителя отсюда не видна.
Девушка говорит по-русски.
Уже кое-что.
— Отстань, — бурчу я.
— Живой, — моя спутница выдыхает с облегчением.
Мимо проносится вышка, напоминающая телебашню в Торонто.
— Где я?
Фургон притормаживает на перекрестке. Слышатся гудки машин, в окна льется свет уличных фонарей и громоздящихся в черную пасть неба жилых уровней. Большой город. Стоп, небо? Значит, я не в Дубае. Этого не может быть. И вообще, я же мертв. Меня невозможно реанимировать, после такого не живут…
Я понял.
Загробный мир существует.
Это после, мать его, смертие. Чистилище, лимб. Оно выглядит как высокотехнологичный микроавтобус с выдвигающимися из стен креслами. И секциями для хранения весов, чтобы взвешивать мою душу на суде Осириса.
Девушка смотрит на меня насмешливо.
— Ты в фургоне.
— Это понятно, — пробую выпрямиться. И понимаю, что мое тело распято на плоской поверхности. Руки и ноги опутаны проводами, подключенными к разъемам в полу. В правую стенку вмонтирован дисплей, по которому ползет кривая кардиограммы. Что-то пикает.
— Ты меня в больницу везешь?
Девушка качает головой.
Фургон резко срывается с места и набирает скорость. Мы вихляем, встраиваясь в соседний ряд. Тело ноет, в памяти — существенные провалы.
Дергаюсь сильнее.
— Лежи спокойно, — девушка начинает нервничать. — Я провожу диагностику.
— Какую еще диагностику?
— Ты чуть не откинулся, дружок. Не знаю, под какими веществами тебя занесло в этот дистрикт, но я была уверена, что провалю задание. А теперь нам нужно выбираться. И побыстрее.
— Развяжи меня.
— Это медицинское оборудование, кретин. Подожди немного.
В руках моей новой знакомой появляется устройство, напоминающее планшет. Хрень беспроводная, как пить дать. Я наблюдаю, как девчонка снимает показания с приборов, ее пальцы стремительно бегают по сенсорному дисплею. Лицо становится удивленным. Нет, ошеломленным.
— Если верить моим данным, — тихо произносит моя загробная проводница, — твое сердце не билось… около четырех минут. Ты умер, а затем воскрес.
— Чушь собачья.
— И я так думаю.
В этот момент раздалась автоматная очередь.
Злобные маленькие клювы начали долбить борт нашего фургона.
* * *
Я зашит в силовую броню, это моя вторая кожа. Сижу в «кузнечике» — десантном модуле «Ростехно», отколовшемся от дирижабля в стратосфере. Подлетая к земле, «кузнечик» выдвинул четыре пилона с турбореактивными дюзами, погасил инерцию и запустил винты. Кабина наполнилась гулом роторов.
Внизу простиралась пустыня.
Бесконечная пустыня смерти, граничащая с морем. Желтое и синее. На стыке двух миров вспучился Дубай — автономный экополис, жители которого годами живут под геодезиками. Такова суровая реальность. К 2100 году большая часть территории Земли пришла в негодность, там невозможно жить. Изменение климата, все дела. В этой пустыне, например, дневная температура доходит до шестидесяти градусов.
«Кузнечик» пикирует на склон ближайшего купола.
— Сокол-один, — на слуховой нерв транслируется ровный голос диспетчера. — До высадки осталось тридцать секунд. Приготовиться.
— Принял, — сухо отвечаю я. И переключаюсь на другой канал: — Взвод, готовность номер один.
Элитное подразделение кибермансеров идет разбираться с плохими парнями. Точнее, с одним парнем, вставшим корпорации поперек горла.
Я — Макс Ву.
Позывной — Мрак.
Я не знаю, кто мои родители, да это и не важно. Из интерната я попал прямиком в лапы Совета Директоров «Ростехно». С детства меня тренировали, модифицировали, натаскивали. Гоняли по военным полигонам, отправляли в горячие точки, выбрасывали без денег и оружия в самых криминальных районах мира. Из меня лепили наемного убийцу экстра-класса. Карающую длань корпоратов. Когда мои хозяева не могут с кем-то договориться, когда деньги и власть оказываются бессильны, вызывают кибермансеров. Ментальных индиго, усиленных боевыми имплантами и действующих подобно слаженному механизму. Я — мрак, из которого не возвращаются. Жнец, собирающий души политиков, разработчиков и промышленных шпионов.
Так было всегда.
Я убивал и возвращался на базу.
Не в этот раз…
«Кузнечик» завис над серой поверхностью геодезика. Сработал сброс. Разошлись створки нижнего люка, и я провалился в адское пекло вместе с десятью своими товарищами.
Падение.
Врезавшись в солярную поверхность, я выпустил когти и намертво вцепился в полимер. Затем активировал плазменный резак, очертил себя кругом и ударил по куполу левым кулаком. Фрагмент обшивки провалился во тьму вместе со мной. Слева и справа в купол вгрызались парни из моего отряда.
