Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира - [17]

– Но сейчас ты находишься на территории, где господствует Бог православия. У нас тут свои законы, которым ты должен подчиняться. И основной из них – не отказываться, если тебе предлагают выпить, – воркующе говорил Марко, подхватывая растерявшегося Орхан- бега под руку.

Они направились в пиршественную зал, где их уже ожидал роскошно накрытый стол. Осман и сам втайне желал вкусить запретный плод. «Выпью, – решил он. «Пьяный неверный может оказаться сговорчивее». Но все получилось совсем не так, как ожидал Орхан-бег. Марко едва не силой усадил его на почетное место гостя и сразу же провозгласил первый тост:

– За здоровье Орхан-бега, который прибыл к нам с миром!..

Осман попробовал было начать рассказ про порядки в Османской империи:

– Верховным владыкой всей земли, воевода, у нас является султан...

– За здоровье почтеннейшего султана! – громогласно произнес Марко тут же новый тост.

Орхан-бег никак не мог отказаться от протянутой чаши. Слуги воеводы и гайдуки презрительно сплюнули, прежде чем осушить чаши с напитком.

– Но султан является лишь военным правителем, – продолжил осман. – А духовным владыкой является шейх уль ислам. По-вашему, это то же самое, что патриарх...

– За здоровье не менее почтенного шейха уль ислама! – сразу же вскричал Марко и поднял чашу.

И от этого тоста Орхан-бег не посмел отказаться, и снова все присутствующие, кроме него, презрительно сплюнули, прежде чем выпить.

– Знатным беям султан вручает в пожизненное владение большие участки земли, – торопился высказаться осман до того, как Марко провозгласит новый тост. – Они получают право взимать налоги с населения, которое трудится на этих землях...

– За мир между империей и нашим краем! – рявкнул Марко.

Орхан-бег кисло улыбнулся и попытался было незаметно вылить вино себе в рукав. Но был сразу же уличен в этом воеводой, и в наказание вынужден был выпить еще штрафную чашу вина.

После этого осман с непривычки обмяк и утратил способность что-либо соображать.

– Но каждый бей постоянно ощущает над своей головой секиру палача, ибо если он хотя бы чем-то вызовет малейшее неудовольствие султана, как тут же лишится всего, – с трудом пробормотал он и, уронив голову на стол, захрапел.

– Пусть поспит малость, а затем передайте бега его людям, – приказал Марко и тяжело встал из-за стола...

На следующий день переговоры не возобновлялись. Орхан-бег отвратительно чувствовал себя и отлеживался в шатре. Воеводе это было только на руку. Каждый день промедления со стороны османов означал укрепление сил повстанцев – к войску князя Черноевича присоединялись все новые и новые отряды.

Но уже через день османское посольство вновь прошествовало в замок. Орхан-бег глядел сумрачно и неприязненно. Беглым взглядом окинув его, Марко сразу сообразил, что на этот раз заболтать османа не удастся. И тогда он моментально предложил радикальное решение:

– Договоримся так, почтеннейший Орхан-бег, – кто кого перепьет, тот и победил. Если ты выпиваешь больше вина, чем смогу я, то я немедля принимаю ислам. Если я выпиваю больше – ты принимаешь православие.

Слуги воеводы едва не покатились от хохота, услышав такое предложение. Но глаза Орхан-бега радостно загорелись.

«Отчего бы и не попробовать? – подумал он. – За один вечер я сумел бы разрешить все проблемы. А если проиграю, то своего обещания все равно не выполню. Клятва, данная неверному, недействительна».

– Пусть будет по-твоему, – надменно сказал он и движением руки отослал приближенных.

Марко и Орхан-бег прошествовали в пиршественный зал. Там уже был приготовлен широкий чан с вином, из которого гайдук Груя наливал черпаком вино в их чаши.

Некоторое время осман и воевода пили молча. Постепенно это молчание делалось все ожесточеннее, пока не переросло в ожесточение. Перед тем как выпить вино, Орхан-бег едва не рычал, а выпив, раздраженно крякал и подозрительно разглядывал Марко.

Внезапно лицо Орхан-бега прояснилось, он отбросил чашу с недопитым вином и закричал:

– Я все понял, проклятая собака! Ты просто затягиваешь время! Думал одурачить меня?!

Разгоряченный вином, Марко вскочил и замахнулся на османа, но, потеряв равновесие, пошатнулся.

– Тебе, дорогой мой, плохо? Уйдем отсюда, – вбежавшая из соседней комнаты, где подглядывала в потайное окошко, Марица взяла мужа за локоть.

– Вай, вай, вай, – пораженный красотой женщины залепетал Орхан-бег. – Только гурии в раю могут быть такими прекрасными. Но разве может женщина появляться в присутствии мужчин с непокрытым лицом?..

– У нас – может, у вас – нет. Груя, еще вина! – отстранив жену рукой, приказал Марко гайдуку.

– Ох, эфенди, ты все хитришь со мной. Как бы не пришлось твоей жене лить горькие слезы из-за твоей хитрости, – пригрозил Орхан-бег. Он хотел еще что-то сказать, но хмель уже давал о себе знать, и осман рухнул на пол без памяти.

– Не переубедил ты меня, бег, не перепил ты меня, – сказал Марко и позвал жену: – Марица, душенька, помоги до кровати дойти. Груя, отнеси османа к его людям...

Прошел еще день. И вот трубы под стенами замка в третий раз возвестили о приближении посольства. Озлобленный Орхан-бег вошел в тронный зал, где его ожидал Марко.