Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [77]

Нужно сказать, что в это время Майя уже соскочила с колен отца и забавлялась с Джеком, который и в этом случае позволил девчушке делать с собой все, что ей вздумается, стучал об пол хвостом, да позевывал от волнения, показывая свои желтые блестящие клыки.

Он понимал, что для его хозяина наступили радостные, пожалуй, самые счастливые дни в его жизни, и принимал все знаки внимания со стороны этих новых, но, по-видимому, дорогих для его властелина людей с полной благожелательностью.

– Папа, ты иди в комнату, раздевайся и ложись отдыхать. Мама так велела.

– Нет, дочка, я не устал. Мы сейчас будем готовить завтрак.

– Да я сама приготовлю! Только картошку сварить, чайник вскипятить, хлеба нарезать. Есть еще пирожки, но мама их трогать не велела. Гости будут, их угощать надо.

– Не спорь, вари свою картошку, я с удовольствием поем. Давно я домашней картошки не ел. А я тут распакую кое-что. – И Борис, разобрав сваленные в углу кухни вещи, на которые с интересом посматривали младшие дочки, сказал:

– А ну-ка, девчата, ножницы у вас есть?

– Есть, есть, – почти одновременно крикнули Нина и Майя, и последняя с такой быстротой метнулась в комнату и вернулась обратно, что Борис невольно рассмеялся: – Ну и проворная же ты.

А та с гордостью заявила:

– Я всегда такая.

– Она и в школе такая же непоседа, – вставила Нина.

– Уже ябедничаешь! – возмутилась Майя.

– Ну ладно, ладно, не ссорьтесь, – успокаивающе сказал Борис, доставая из груды вещей фанерный ящик, обшитый, как и все чемоданы, узлы и свертки, темно-синей байковой материей.

Еще в Лигнице, готовясь к отъезду, они с Захаровым решили все вещи обшить, и это оказалось очень удачным. Благодаря этой обшивке они без труда сдали багаж во Львове. Удобны были вещи, обшитые и обвязанные веревками, и при перегрузке в поездах. Они были обвязаны веревками так, что вверху каждой вещи образовалось подобие ручки.

Это позволяло сравнительно легко, несмотря на значительную тяжесть, переносить каждую вещь.

Развязав веревки и распоров обшивку, Борис обнажил большой фанерный ящик, крышка которого была плотно прибита гвоздями. Он оглянулся по сторонам, но не успел ничего сказать, потому что сообразительная Майя уже несла ему из угла кухни большой топор.

– Молодец! Догадливая, – сказал Борис и принялся вскрывать ящик.

В такие ящики они с Захаровым упаковали продукты, которые решили привезти с собой. После ликвидации хозяйства госпиталя и сдачи на трофейный склад остатков трофейных запасов, у них оставалось еще достаточно много разнообразных продуктов, часть их они раздали своим подчиненным, а кое-что решили взять с собой, полагая, что там, в России, с едой еще совсем неважно. Но они даже и не предполагали размеры тех трудностей с питанием, которые увидел Борис у себя дома.

Как уже говорилось, за годы войны он отвык от условий гражданской жизни, и чтобы особенно не отягощать себя, взял с собой, можно сказать, минимум того, что мог бы взять.

Сейчас Борис искренне пожалел, что не бросил кое-какое барахло и не взял с собой больше продуктов.

Правда, потом он увидел, что это так называемое барахло в то время представляло тоже большую ценность.

Взломав крышку ящика, Борис при помощи Майи и Нины начал выгружать на кухонный стол самые разнообразные продукты, которые имелись в этом ящике. А тут были и различные рыбные консервы: португальские сардины, итальянские шпроты, югославские мясные консервы и другие. Было несколько плиток шоколада, несколько пачек печенья, несколько банок сгущенного молока, три круга копченой колбасы и еще разные вкусные вещи.

Выкладывая все это на стол, где образовалась уже порядочная куча продуктов, девочки восхищенно причмокивали и заранее глотали слюни, хотя о некоторых предметах имели только весьма смутное представление.

Эла всплескивала руками и повторяла:

– Ну, теперь мы на всю зиму обеспечены. Девчонки, ничего не трогать до маминого прихода, она сама скажет, что и когда можно будет есть. Давайте, идите от стола, – прикрикнула она, – папа, не давай им пока ничего, они еще и не умывались даже.

Борис вспомнил, что он и сам-то еще не умывался. И, захватив за руки обоих дочерей, вместе с ними вышел за дверь.

– Ну, показывайте, где здесь ваш умывальник, да мне и побриться надо.

В то время, когда Борис сидел за столом в комнате и брился, вернулась Катя.

Оглядев кучу банок, коробок и пачек, она заявила:

– Сейчас я все это уберу и буду выдавать понемногу каждый день. Так что не хватайте ничего. – Затем она зашла в комнату.

– Ну, Борис, коль у вас в армии такое питание было, так тебе наше питание постным покажется.

– Да что ты, Катя, это все трофейные продукты, мы их тоже не так часто ели, но вообще-то последние два года были всегда сыты.

Катя минутку помолчала, а потом сказала:

– Знаешь, Борис, а я на сегодня к нам гостей пригласила. Прянины придут, соседи Котовы, бухгалтер из сельпо, он мне помогал… Заходила к Чинченко, да он больной лежит, кажется, опять воспаление легких. К Матрене Васильевне и Надежде Васильевне мы потом сами сходим, им уже тяжело по гостям ходить.

Я вчера холодец сварила, ребята о нем еще и не знают, а то бы ополовинили. После обеда пирожков напекла с мясом и с повидлом. Сейчас примусь курицу жарить. Из твоих запасов кое-что возьмем. Так что угостим гостей. Выпить у меня тоже есть, ведь я водкой и разными наливками торгую. Сегодня выходной, вот и отпразднуем твое возвращение, сейчас все так делают.