Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [40]

В палисданичках чистеньких домов беззаботно играли дети, по тротуарам шли в различных направлениях пешеходы, не было только автомашин. В центре города торговали магазины самых различных размеров. Вообще, городок выглядел так, как будто кругом никакой войны не было. Более того, когда машина остановилась около здания ратуши и Алешкин с Захаровым, сопровождаемые автоматчиками, вышли из нее, то у входа в дом они увидели немецкого полицейского в форме.

Борис и Захаров переглянулись.

Уж не попали ли они в «логово зверя», может быть, город еще в руках фашистов, подумали они одновременно.

Очевидно, о том же подумал и Лагунцов. Он быстро развернул машину и, не глуша мотора, открыл в ней обе дверцы, как бы приглашая в случае нужды своих командиров и бойцов быстрее садиться.

Но к немалому удивлению наших разведчиков, шуцман, увидев вылезших из машины советских офицеров, вытянулся, приложил руку к своей форменной каскетке и, открыв дверь, около которой он стоял, вежливо, пожалуй, даже подобострастно произнес:

– Битте, комхер!

Кстати сказать, прибытие представителей Красной армии, видимо, заинтересовало прохожих, в основном женщин и детей, вероятно, видевших советских воинов впервые. Они стали останавливаться кучками в некотором отдалении от машины, и о чем-то быстро, беспокойно, но тихонько переговариваясь.

Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, офицеры были встречены пожилой немкой, которая при виде их радостно заулыбалась и, сделав приветственный жест, показав рукой на находившуюся почти прямо против лестницы большую дверь, проговорила:

– Хир ист герр бургомистр, битте!

Такое-то выражение оба наши командира научились понимать. Они направились к двери, оставив сопровождавшего их автоматчика на лестнице, первого они оставили еще на улице у входной двери. Сами они, кроме пистолетов, были вооружены автоматами ППШ и готовы были при первом же признаке тревоги открыть из них огонь.

Войдя в большую комнату, они увидели за письменным столом старого, лысого, гладко выбритого мужчину. Лысина его была обрамлена венчиком седых волос, а на худом, сморщенном лице отражалась сильная усталость.

Увидев входящих, он встал, радостно улыбнулся и неожиданно по-русски произнес:

– Славу богу, наконец-то вы пришли…

Борис и Захаров от изумления даже остановились.

– Идите, садитесь, сейчас я вам все расскажу, курите.

Все еще не придя в себя, наши гости прошли, сели к столу, стоявшему вдоль комнаты посередине, и закурили. Захаров предложил закурить и старичку. Тот взял из пачки «Казбека» папиросу, долго мял ее пальцами, потом закурил и сказал:

– О-о! Как давно я не курил русский табак! Зер гут!

Через полчаса Борис и Захаров уже знали, что этот немец – автомеханик, что в 1932–1935 гг. он работал в качестве иностранного специалиста на Горьковском автозаводе, что там научился русскому языку, что после возвращения в Германию был помещен в концлагерь, где пробыл пять лет. Он антифашист и находился в Варене на нелегальном положении, под чужой фамилией, работая в депо на железной дороге. Эта работа помогла ему избежать тотальной мобилизации.

Этот тихий провинциальный городок Германии имел две особенности. Первая – это то, что его пригород служил местом отдыха многих берлинских капиталистов, для чего там было построено около трех десятков роскошных вилл. Большая часть населения и торговые предприятия городка обслуживали эти виллы. Вторая – это то, что в противоположном конце этого городка с 1939 года находился большой лагерь военнопленных, американских и английских летчиков.

Узнав это, Захаров понимающе посмотрел на Бориса.

«Так вот почему англичане и американцы не бомбили этот городок. Ведь многие германские крупные капиталисты были тесно связаны не только финансовыми, но даже родственными узами с представителями крупного капитала Америки и Англии… Кроме того, и лагерь с англичанами и американцами…»

А между тем старичок продолжал рассказывать.

Он сообщил, что начальник немногочисленного гарнизона, узнав о приближении Красной армии, выслал делегатов с просьбой не обстреливать город, так как он капитулирует без сопротивления. Командир дивизии, к которому обратилась делегация, согласился с этим и пообещал прислать своих людей – коменданта и воинскую часть. Однако до сих пор никто не приехал.

– Гарнизон, охрана лагеря, находившиеся в городе нацисты (бывший бургомистр и часть полицейских), решили не ждать прихода советских войск, а сразу же после отправки делегации из города убежали, сев на поезд, отправлявшийся на запад, в сторону Гамбурга. В городе оказалось безвластие.

– Тогда, – закончил свой рассказ старый немец, – антифашистский подпольный комитет назначил меня бургомистром. Первым моим распоряжением было, чтобы все жители вывесили белые флаги.

Тут Борис и Захаров поняли, почему почти из всех окон домиков свешивались простыни. Они еще изумлялись такому методу сушки белья.

– Мне сейчас очень трудно. Большинство служащих бургомистрата сбежали, осталось всего 2–3 человека, да несколько полицейских, а в городе начались беспорядки. Англичане и американцы, выйдя из лагеря на свободу, начали грабить население города и обижать его, особенно женщин. Я очень рад, что теперь прибыли вы и наведете соответствующий порядок.