Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [38]

Но тогда… Они только возмущались.

Около часа побродили они по развалинам и, так и не встретив ни одного немца, решили вернуться «домой». Когда они возвращались, из бокового переулка показалась группа мужчин (человек десять), одетых в гражданскую одежду и несших над головой самодельный французский флаг.

Оказалось, что это французские рабочие, специалисты, привезенные фашистами из Франции для работы на заводах «Телефункен».

Во время боев они, как и другие жители города, прятались в подвалах, а их охрана убежала вместе с отступающими войсками.

От них удалось узнать, что в городе много жителей. С немецкими войсками ушли только члены национал-социалистической партии, а до этого выехали из города более или менее крупные капиталисты. Остальные жители сидят по подвалам и убежищам и пока выходить боятся. Ведь бои за город окончились всего два дня назад. По мнению французов, очень скоро голод заставит всех оставшихся немцев выбраться наверх. Сейчас в городе никакой власти пока нет.

Все это Борис узнал от одного французского инженера, хорошо владевшего польским языком. От него же он узнал, что в разбитых складах предприятия «Телефункен» очень много целых хороших аппаратов. Их могут растащить, и надо бы принять меры к их охране.

По возвращении в госпиталь Алешкин приказал Захарову выделить двух санитаров для охраны этого имущества, пока госпиталь будет стоять в городе. Своего нового знакомого попросил подобрать хороший приемник и доставить его на квартиру, где он остановился. Француз знал город очень хорошо и обещал выполнить просьбу Бориса. А чтобы найти его квартиру, он попросил разрешения сопровождать их до госпиталя.

Придя на территорию госпиталя, господин Жермо (так звали этого инженера) от имени всех французов, а в городе их было около 100 человек, просил Алешкина организовать их отправку на родину.

Борис ответил, что этим вопросом будет заниматься военный комендант города, когда он появится, а он, Алешкин, может только помочь с питанием, если нужно.

– Благодарим вас, господин майор. Кое-какие продукты у нас есть. Но если вы поможете нам хлебом и мясом, то мы будем вам благодарны.

Алешкин тут же дал распоряжение Захарову выделить для французов необходимые продукты. Теперь это не представляло затруднения. Госпиталю уже не раз попадались продовольственные склады фашистов, на которых находились и мясные консервы, и галеты, и мука. Имелся такой склад и здесь, в Штольпе.

После длительной прогулки по городу Алешкин и Павловский в сопровождении французского инженера и переводчицы возвращались на территорию, занятую госпиталем. То, что они увидели, их поразило.

В чисто убранном дворе, вокруг которого стояли казармы (большую часть их окон уже застеклили, а в остальных кипела работа), стояла длинная очередь – от самых ворот до прицепной полевой кухни, в которой, очевидно, была сварена какая-то похлёбка. Очередь эта, состоявшая главным образом из ребятишек 8-10 лет, державших в руках самую разнообразную посуду, состоявшую из тарелок, мисок и даже консервных банок, медленно продвигалась к кухне. Там дежурный повар Козлов выливал в подставленную посудину похлебку, и ребята тут же начинали прямо через край хлебать это варево, издававшее аппетитный запах. Попадались в очереди и женщины.

Увидев входящих офицеров, очередь молча испуганно шарахнулась в сторону, а повар, подняв голову и увидев входящих командиров, прекратил раздачу, соскочил с подножки кухни и, подбежав к входившим, рапортовал:

– Товарищ начальник госпиталя, по разрешению капитана Захарова, старшины Бодрова и секретаря партячейки Логиновой, произвожу выдачу питания пострадавшему немецкому населению. – Затем тише добавил: – Суп сварен из трофейных немецких консервов и крупы.

Борис переглянулся с Павловским, гладившим в это время какого-то малыша по русой головенке, и ответил:

– Продолжайте кормление. Только в следующий раз кухню вывозите за пределы расположения госпиталя. Затем он обернулся к сопровождавшему его французу и сказал:

– Видите, господин инженер, наши бойцы не злопамятны. Ведь у этого повара в Псковской области вся семья погибла, а он немецких детей кормит…

Зайдя в здание госпиталя, Борис обрадовался тому, как быстро и хорошо санитары, дружинницы и медсестры привели первую казарму в необходимый порядок. Он отсутствовал около 3 часов, а за это время полностью развернулись сортировка с санпропускником, операционно-перевязочный блок, пищеблок и несколько палат. Уже сейчас можно было начинать прием раненых.

Алешкин посоветовал Захарову, воспользовавшись услугами переводчицы Аси, пригласить несколько немок, стоявших в очереди около кухни, для выполнения разных технических работ по госпиталю (уборку оставшихся казарм, а в последующем и палат, на работу на кухне в качестве судомоек и подсобных рабочих и т. п.). Это было первый раз за всю войну, когда он решил воспользоваться услугами немцев. Одновременно Алешкин приказал всех согласившихся зачислить на довольствие и выписывать им зарплату, как вольнонаемным.

К вечеру он узнал от Захарова, что тот набрал 20 человек, и что желающих идти работать было гораздо больше. При этом большинство выражало согласие работать только за питание, но он большего числа пока брать не решился, хотя и помнил сообщенное ему Борисом распоряжение начальника сануправления фронта о доведении емкости госпиталя до 1500–2000 человек (это при штате, рассчитанном на 200 коек).