Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том I - [18]

– Нет, сказал Борис, – вызовете меня, ведь я ведущий хирург, а там посмотрим.

– Слушаюсь, товарищ начальник.

Катя ушла, а Борис, покурив, улегся спать. Ему показалось, что спал он всего полчаса, как его разбудил Игнатьич, сказав, что его вызывают в операционную.

Быстро одевшись, Борис побежал по дорожке, устланной тоненькими березовыми жердями, к операционно-перевязочному блоку.

Войдя в предоперационную, он встретил Власенко, с ней, как и с другими врачами, он успел познакомиться при обходе госпиталя в день приезда.

Она четко доложила:

– Товарищ начальник, доставили раненого в грудь. Повреждено легкое, идет кровотечение, правда, несильное. Я уже свозила его в рентген-палатку. Снимки готовы, виден осколок, он находится на уровне 3-го ребра по среднеключичной линии, как будто не очень глубоко. Раненый уже в операционной. Думаю, послать за товарищем Минаевой.

– Подождите, я его сам посмотрю.

Власенко немного удивленно взглянула на начальника госпиталя. Ведь до сих пор Кучинский никогда сам раненых не осматривал.

Тем временем Борис оделся в поданный ему санитаркой белоснежный халат, надел такую же шапочку и прошел в операционную.

На столе лежал мужчина атлетического сложения, лет 25 с забинтованной грудью. На повязке алело довольно большое пятно.

Тело раненого до половины было укрыто простыней.

Алешкин приказал разрезать бинт и пинцетом приподнял повязку, лежащую на небольшой ранке чуть выше соска на правой половине груди.

С одного взгляда на кожные швы на этой ране Борису стало ясно, что это неумело или небрежно ушитый пневмоторакс в каком-то медсанбате. Очевидно, теперь это уже гемоторакс. Полость плевры заполнена кровью. Нужна срочная операция.

Он сказал:

– Товарищ Власенко, будем оперировать. Готовьтесь!

Та слегка пожала плечами, но послушно вышла в предоперационную и начала мыть руки.

– Катя, новокаин приготовила?

– Сейчас принесут, я уже заказала в аптеке 25-процентный раствор на физиологическом. А товарищ капитан послала за сестрой, которая обычно у них дает наркоз. Она сказала, что если доктор Минаева решит оперировать, то будет делать эту операцию под эфирным наркозом.

Борис неопределенно хмыкнул и вышел в предоперационную.

Раненый был в тяжелом состоянии. Он находился в сознании, но сильно задыхался. Пульс у него был, хотя еще и хорошего наполнения, но неровный. Цвет лица, губ и кончика носа – синюшный. Иногда при выдохе на губах появлялась кровавая пена.

Пока Борис мылся, он размышлял: «Очевидно, ранен довольно крупный сосуд легкого и поврежден бронх. Нужно будет извлечь осколок, перевязать сосуд и ушить стенку бронха. Это будет сложно. А все-таки здорово, что у них тут и рентген под боком».

Мысленно он представил себе весь ход операции и одновременно задумался о том, как он с ней справится.

В медсанбате они с Картавцевым сделали не один десяток подобных операций при ранении грудной клетки. Хотя обычно в медсанбатах они и не делались. Но там был Картавцев, с которым они хорошо сработались, а здесь будет помогать эта молодая женщина Власенко.

Борис знал, что Мария Сергеевна Власенко окончила Ленинградский медицинский институт в 1941 году. С первого дня существования госпиталя работала в нем ординатором в отделении Минаевой. После ухода Кучинской временно заняла ее место, то есть стала начальницей 2-го хирургического отделения. Но какой из нее ассистент при операции, он пока не представлял.

«Может быть, подождать Минаеву. Для первого раза посмотреть, как они тут работают», – подумал Борис. Но сейчас же отбросил эти мысли. Нет, оперировать будет он сам. Это же как экзамен!

Врачи вошли в операционную, их облачили в стерильные халаты, повязали им маски. Шуйская помогла одеть стерильные перчатки. У изголовья операционного стола стояла старшая медсестра Журкина с маской и пузырьком эфира наготове.

Узнав, что оперировать собирается сам начальник, она решила участвовать в операции.

Борис подошел к столу и спросил раненого, как его зовут. Тот, с трудом разжимая губы, ответил:

– Старшина Фомин.

– Ну вот, товарищ старшина, сейчас мы тебе поможем! Будет легче. А там недельки две полежишь и в свою часть вернешься! – бодрым голосом заявил Алешкин.

Он еще совсем не был уверен в исходе операции, однако перед раненым, да и перед остальным медперсоналом этого показывать было нельзя. А персонала находилось много: помимо двух врачей и двух операционных сестер в операционной стояло две перевязочных сестры и три дружинницы.

Борис подумал: «Как много у них толчется народа в операционной… Надо будет это поломать!»

Журкина спросила:

– Товарищ начальник, можно начинать? – и приготовилась наложить маску на лицо раненого.

– Что начинать? Наркоз? – спросил Борис. – Не надо! Мы эту операцию будем делать под местным обезболиванием.

Власенко и Журкина удивленно переглянулись.

Дружинницы подошли к столу и стали разматывать ремни, укрепленные на краях стола, чтобы ими привязать раненого.

Борис, заметив это, сказал:

– Этого тоже делать не надо, раненый будет лежать спокойно. Ни привязывать его, ни держать не придётся. Вы можете пока идти. Отдыхайте в предоперационной, если понадобитесь, мы вас позовем.