Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [62]
Она, конечно, слышала команду Бориса об отправке всех женщин-врачей на санитарных машинах, но пришедшему к ней старшине Ерофееву сказала, что договорилась с комроты о том, что она не поедет.
Сейчас, выйдя из баньки и увидев, что её заметил Борис, она смущенно переминалась с ноги на ногу.
Тот, завидев ее, воскликнул:
– Как! Ты не уехала? Почему ты здесь?! Товарищ Ерофеев, почему вы не отправили Скворец вместе с другими врачами, как я приказал?
Ерофеев смутился. Ему неудобно было выдавать Таю, и он смущенно промолчал. Затем собрался с духом и ответил:
– Товарищ комроты, я говорил Таисии Никифоровне, но она ехать отказалась, сказав, что договорилась ехать вместе с вами.
Борис понял, что у Ерофеева в конце концов просто не было времени возиться с отправкой каждого врача и поэтому, посмотрев как можно строже на Таю, сказал:
– Ну что же, раз не уехала с остальными врачами, пеняй на себя, теперь придется идти пешком. Разгружай свой вещевой мешок, складывай все свои вещи вместе с другими, да и мой мешок брось туда же, вон в ту кучу, нагружайся инструментами. Иди к товарищу Наумовой, она тебя нагрузит. Да побыстрее все это делай, видишь, уже почти все готовы, – добавил он, не обращая внимания на умоляющий взгляд молодой женщины.
– Товарищ Клименко, стройте быстрее людей! Идите!
Стараясь не встречаться глазами с Таиным взглядом, Борис быстро прошел к тому краю поляны, где работали пограничники.
Вскоре отряд медсанбата, а их было более 100 человек, скрылся из виду.
Вернувшись от пограничников, Алешкин распорядился, чтобы Красавин снял все посты и с оставшимися санитарами стащил все палатки и остальное медимущество в кучу ближе к дороге, затем он приказал принести из склада горючего, остававшегося на месте стоянки машин, несколько бидонов с бензином и приказал расставить их недалеко от этой кучи и также около вещей хозяйственного склада. Он принял решение: в случае вынужденного отхода сжечь палатки и все имущество.
Когда эта работа была закончена, он вторично пошел к старшему лейтенанту пограничников, руководившему подготовкой обороны, и сказал, что в случае начала боевых действий, он и его 25 человек поступают в распоряжение лейтенанта, а сейчас он и люди будут отдыхать, так как не спали уже две ночи.
Пограничник заявил, что он не ожидал такой удали от медиков, но что он этому пополнению будет рад. Людей у него мало, и два десятка бойцов будут хорошей помощью.
Все, о чем вы прочли, происходило утром 14 августа 1941 года, примерно в 6 часов утра.
Ни Борис, ни работавшие под его руководством люди не замечали времени, не обращали внимания на окружавшую их красоту давно никем не посещаемого леса. Величественность окружавших поляну и находившихся на ней вековых елей и сосен, весело и беспечно журчащие воды ручейка, берега которого были покрыты сочной зеленой травой, с пестревшими в ней венчиками луговых цветов. Им было не до этого.
Все-таки они успели, выполнили почти непосильный для 25 человек труд, сложив, а затем и стащив в кучи более 30 палаток, большое количество ящиков боевых медицинских укладок, множество тюков перевязочного материала и ящиков с медикаментами.
Почти все работавшие в предыдущие дни отдыхали по три-четыре часа в сутки, поэтому, как только работа по сбору имущества была закончена, все повалились около этой кучи и почти сразу заснули.
Борис и Красавин все-таки успели поставить часовых, а сами забрались на одну из палаток и тоже почти мгновенно заснули.
Глава двенадцатая
Разбудил их гудок автомашины.
Он прозвучал почти над самой их головой. Машина передними колесами почти уткнулась в кучу сложенных палаток, на которой они спали. Гудок разбудил всех. Они почти одновременно вскочили на ноги.
– Кто там? Что такое? – еще не придя в себя от сна и не видя в наступивших сумерках, что произошло, встревоженно воскликнул Алешкин.
– А, вот вы где, – услышал он голос Перова, выходящего из санитарки. – Это мы, со мной две санитарные машины, начинаем погрузку. Товарищ Красавин, соберите своих людей и помогите в погрузке шоферам и санитарам, которые прибыли со мной. Грузите оставшиеся инструменты, медоборудование, медикаменты, что взять, вам фармацевт Верочка покажет, я ее с собой захватил. Вторую машину нагрузите продовольствием, в ней приехал Ерофеев, он знает, что надо взять в первую очередь. Да при погрузке действуйте осторожнее, тише, передовая ведь совсем близко. «Кукушки» уже могли просочиться, засекут нас, тогда достанется на орехи.
– Борис Яковлевич, сядем-ка на эту кучу палаток, закурим… Может, у вас тут поесть найдется? Со вчерашнего дня не ел, – заявил Перов.
Алешкин подозвал одного из санитаров, приказал ему сбегать в кухню, принести какой-нибудь еды. Сам он потянулся, еще не совсем сбросив сладкий сон, достал папиросу и с наслаждением закурил.
Сон, длившийся, вероятно, часов около десяти, его основательно подкрепил, и он чувствовал себя бодрым и свежим.
– Где же вы были? Почему так долго не возвращались? – повернулся он к Перову.
– Сейчас расскажу, – ответил тот, с азартом принимаясь за еду. Торопливо глотая хорошо намасленную жидковатую пшенную кашу, он продолжал:
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма.Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.