Необходимей сердца - [44]

К обочине подъехали «Жигули», прервав ход мыслей Андрея, и ему захотелось, чтобы и у него были «Жигули», уж тогда он не будет таскаться по городу на своих двоих. И он будет отвозить на работу свою жену, как, должно быть, отвозит хозяин этого автомобиля, а подруги жены будут завистливо смотреть на него. И чувство себялюбия, замаскированное под заботу о жене, обволокло его мысли. Андрей подумал, что ему только тридцать, и у него почти готова диссертация, и он скоро ее успешно защитит. Ему казалось, что все люди, шедшие вокруг, мечтают о сытой жизни и стремятся к ней всеми своими силами, только у них нет смелости признаться в этом и они ждут, пока наконец кто-нибудь произнесет их мысли вслух, а они хором повторят их. Ему было смешно от этой мысли.

В декартовой системе координат, где линиями являются здоровье, материальное благополучие и социальное положение, жизнь Андрея шла по восходящей линии. Но ему казалось, что он заслуживал того, чтобы жизнь его шла по восходящей значительно быстрее, чем она шла теперь.

— Купи мне букет, — сказала Ольга, когда они подошли к метро, около которого царил цветочный базар.

— Зачем? — недоуменно ответил Андрей, продолжая рассматривать прохожих.

— Я хочу приехать к Ирине Сергеевне с букетом, — Ольга тряхнула головой, волосы ее растрепались, и Андрею захотелось поправить их, но он сдержался.

— Не говори глупости, — он пожал плечами, давая понять, что привык к ее чудачествам.

— Купи, Андрей, — оттенок отчаянья был в ее словах.

— На даче полно цветов, — ему нравилось, что он сдерживает свое раздражение.

— Ирина Сергеевна не любит, когда рвут цветы на ее даче, — подчеркнула она голосом два последних слова.

— Это дача не только ее, но и моя, — с заметным напряжением тихо ответил Андрей.

— Прости, — она решила, что сделала ему больно.

— Ты уже не раз просила прощения за подобные высказывания.

— Ты так давно не дарил мне цветов. Даже перед свадьбой ты подарил цветы со своей дачи.

— Разве они по-другому пахли?

Она вздохнула и, словно не слыша его вопроса, тихо сказала:

— Мне не хочется ехать, честно говоря. Так неприятно смотреть, как Пал Палыч угодничает перед знакомыми. Или уедет чинить очередной автомобиль очередного нужного человека.

— Без этого не проживешь, — сказал он и отвернулся. — И говори тише.

— А ты не хочешь снова стать ребенком?

— Не хочу.

— Перестань говорить так громко, на нас уже смотрят.

— Пусть смотрят. Давай не поедем на дачу, а отправимся к Свете. Я ее так давно не видела.

— И что мы будем там делать?

— Посидим, сходим в кино.

— Это та принципиальная, которая до сих пор никак не выйдет замуж?

— Она ждет.

— Принца ждут до двадцати пяти, а потом мечтают о простом инженере.

— Почему ты ее так не любишь?

— Пусть не лезет со своими нравоучениями.

К метро подошли уставшими от перебранки, чувствуя опустошенность, и каждый нес в душе обиду — почему другой не нашел в себе мужества подняться над нищетой выброшенных на ветер слов?

Они оказались в густоватом потоке людей, которых вбирало в себя ненасытное метро. В вагоне удалось сесть, и Ольга сразу обратила внимание на двоих. Они стояли у неоткрывающихся дверей, лицо девушки принимало различные оттенки.

Ольга смотрела на лица влюбленных, почувствовала на себе неодобрительный взгляд и сразу обратила внимание на его обладательницу. Это была женщина лет за пятьдесят. Ольга знала по опыту, что женщины с подобными лицами как только добираются до работы — плюхаются на стулья и начинают бесконечные разговоры о домашних, о приобретениях, о болезнях. Если же они возвращаются домой, то мгновенно встают на вахту бесконечных забот.

Андрей покорно встал, уступил место, не в силах противостоять требовательному взгляду пятидесятилетней женщины, та бросилась к сиденью, оккупировала его своей уверенной тяжестью.

Ольга благодарно посмотрела на мужа и перевела взгляд на влюбленных, но их не было. «Вышли!» — растерянно подумала она. Стало грустно.

Взгляд снова коснулся места, где стояли влюбленные, она словно прощалась с ними. Вдруг странная мысль пришла к ней: одиноко стоящая дурнушка и была девушкой, показавшейся красивой и вызвавшей восхищение. Какая быстрая и глубокая перемена произошла с ней! Там, где сияли глаза, висело два серых лоскутка, губы лишились выпуклости — стали вялыми, одинокими, щеки, радовавшие свежестью молодости, впали, волосы из пышных, сияющих превратились в бесцветные. Ольга с очевидностью представила, что еще десяток-другой лет — и она уподобится той женщине, которой Андрей уступил сейчас место.

А ведь только что, только что глаза девушки были как два ландыша.

Ольга вздрогнула и отвела взгляд. Она любит, любит Андрея, любит всей душой, — повторяла она себе вновь и вновь, — он умный, красивый, добрый, он защитит ее от всякой злой силы, что встретится в жизни, он никогда и никому не позволит ее обидеть, он отец ребенка. И она ласково оглядела мужа, и ей захотелось, чтобы он сейчас же, при всех поцеловал бы ее. Она посмотрела на него молящими глазами.

Но Андрей не почувствовал ее взгляда. Он тоже заметил пару, на которую Ольга обратила внимание. «Еще одна производственная любовь, — подумал он, — когда на работе только и видятся, на работе только и расцветают, а дома с нетерпением ждут очередного рабочего дня». И он смотрел, как таинственно шли в сумраке вдоль стен туннеля провода.