Немота - [33]

Закончив с бельём, Яна по-хозяйски залезла в кухонный шкаф с посудой, выудила кружку с иллюстрированным кактусами, интерпретированные мной и Максом как хуи. Оттуда прошла в ванную за зубной щёткой и косметической мелочью — вот так естественно искромётная ебля трансформировалась в сальную неприязнь. Как иначе могла сложиться песня про отношения между сексистски настроенным Максом и шестнадцатилетней тянкой? Любвеобильностью и примитивным мышлением она априори не способна была разбудить в таком покалеченном человеке сугубо платонический, не замаранный похотью интерес.

— Не знаешь, куда он сунул мои маркеры? — по-детски съёжившись, проговорила она, вернувшись в кухню.

— Какие маркеры?

— Для скетчей — целая коробка была из восьмидесяти цветов. Они недёшево мне вышли.

— Дома я никакой коробки не встречал.

— У Макса в ящике их нет. Выбросил, походу.

— Не думаю. Он не выбрасывает такие вещи. Если они у него, то отдаст.

Обратив внимание на широкие лодыжки под белыми кюлотами, на размазанные в уголках глаз стрелки, я с прозрением допетрил, что она ещё совсем ребёнок. Просто юная, запутавшаяся в себе девчонка, которая хотела элементарной человеческой заботы. Какой там секс? Какие отсосы? Зелёное, неспелым сорванное с дерева яблоко, которому ещё бы расти и расти.

— Написать ему?

— Нет. Сама потом напишу.

Я кивнул, а она продолжала стоять, вцепившись в ручку сумки. Человеку без притворства было херово.

— Почему он так?

— В смысле? Я не в курсе ваших тёрок.

— Разве вы не лучшие друзья?

— Мы не виделись со вчерашнего вечера. Не было возможности поговорить.

— Понятно. Можно мне тоже пива?

С сомнением покосившись сначала на Яну, затем на вторую банку, я включил в себе моралиста. Но чего уж там? При внешней и ментальной незрелости дама-то с опытом. Достав из холодильника банку, добавил:

— Есть не хочешь?

— Дошик?

— Дошик.

— Так-то я на диете, но теперь пофиг. Давай.

Запарив лапшу, я нарезал хлеба, открыл консервированную кукурузу.

— Сколько тебе лет? — отнесся куртку в прихожую, произнесла Яна, сев за стол. Пахло от её топа, как полагается, чем-то приторным.

— Двадцать два.

— Как Максу? Думала, ты старше.

— Почему?

— Серьёзный и депрессивный чрезмерно, как отец мой. Никогда не видела тебя на эмоциях. Наверняка козерог по гороскопу? Или дева?

— Стрелец, а что это даёт?

— Разве стрельцы не импульсивные? Ты не похож на стрельца. Все стрельцы, с которыми я знакома, безответственные, взрывные и инфантильные. А ещё у них язык, как помело — ничё удержать не могут.

Придвинув к ней заварившуюся смесь, я с улыбкой пожал плечами.

— Скептически отношусь к астрологии, поэтому не могу прокомментировать.

— А зря. Это помогает фильтровать своё окружение.

— Или обманываться. Ты противоречишь себе, заявив, что все стрельцы безответственные, взрывные и инфантильные, а во мне рассмотрела статичную посредственность.

— Я не сказала, что ты посредственность. Просто производишь впечатление изолированного человека. Не такого, у которого душа нараспашку.

— Как трактовать несоответствие?

— Наверно, я поверхностно знаю тебя. Или ты неплохой актёр.

При слове «актёр» внутри защемило. Перед глазами возник полюбившийся профиль Влады, в ушах звучали слова, брошенные с неприкрытой враждебностью. Подобная реакция доказывала жалкий факт того, что я опять вляпался. Считал гороскопы мракобесной херью, но стереотипный стрелецкий оптимизм всё-таки был мне присущ, отчаянно принуждая, положив болт на прагматичные предупреждения, верить в благоприятное развитие событий.

11

— Давно вы с Максом общаетесь? — спросила Яна, приступив к супу.

— Около четырёх лет.

— И что ты понял о нём за четыре года?

— Что понял? Макс трудный человек. У него было не самое лёгкое детство. То, какой он сейчас — издержки больного прошлого.

— Мне он ничего не рассказывал.

— Было б странно, если б рассказывал.

— Что вас сблизило? Вы ж абсолютно разные.

— Это, наверно, и сблизило. Не знаю. Как-то вышло.

— Я разглядела у него сквозь татухи шрамы на руках. Тебе известна причина?

— Относительно.

— Разве такие самолюбивые люди, как он, режут себя?

— Не всегда Макс был таким маскулинным и дерзким. У него вагон ран внутренних, поэтому не держи зла.

— Не держи зла? Как? Хоть бы объяснил, чем я не угодила. Сам предложил приехать на ночь — приехала. А после телефонного разговора с кем-то из родственников грузанулся и, прервав мои расспросы, сказал пиздовать домой. Видите ли, не нуждается в услугах малолетней бляди. Заебись, да? Попользовался и сдал в утиль.

— Может, серьёзно чёт случилось? С бухты-барахты он бы так не вспылил. А насчёт «попользовался» — разве ты нет? Ты, как и он, кайфанула от этих отношений, ничего не потеряв, никоим образом не пострадав. Вот и не меси хорошее. Ни к чему ковыряться. Сделай выводы и иди дальше. Макс не тот человек, которого ты способна осилить.

— Вы все что ли такие циничные?

— Это не цинизм, говорю как есть. Из благих побуждений. Тебе нужно слегка подрасти, не распыляй себя.

— Не трахайся с кем попало, в смысле?

— И это тоже. Но я про энергию больше. Не стоит того.

— Да я и сама понимаю. Со мной что-то не так, наверно.

— Почему?