Немного скандала - [10]

Но она подумает об этом позже. Сейчас ее призывает долг по отношению к дочери сестры.

Стоя за колонной, Эмилия не замечала приближения тетки; ее смятенный взгляд был устремлен в угол огромного бального зала. София по опыту знала — Эмилия неспроста старается сделаться невидимкой. Иначе ее замучают поклонники, что может по вполне понятным причинам ухудшить самочувствие. По мере того как Эмилия взрослела, приступы посещали ее все реже и реже. Доктора даже внушали надежду, что когда-нибудь она вообще о них забудет. Но пока что ее дыхание время от времени сбивалось. Как и отец, Эмилия была намерена держать это в строжайшем секрете, так что ей частенько приходилось иногда исчезать в укромном уголке.

К сожалению — разумеется, в ироничном смысле — она выросла и превратилась в ослепительную красавицу. Эмилия иногда замечала в шутку, что способна принять первое попавшееся предложение, лишь бы избежать всеобщего внимания и покончить с балами и прочей суетой.

А София имела не менее твердое намерение помочь племяннице заключить брак по любви. Именно этого желала бы для дочери ее мать.

— Вот ты где, дорогая, — сказала София, в душе соглашаясь с мнением Ричарда. Сегодня Эмилия была красива, как никогда, с этой простой прической. Волосы уложены элегантным узлом, несколько искусно выпущенных прядей обрамляют лицо, щекочут изящную шейку. Слишком худенькая по меркам времени, она все же обладала достаточными округлостями там, где необходимо, чтобы заставить всех без исключения мужчин провожать ее восхищенными взглядами. Несмотря на юный возраст, природная сдержанность манер придавала ей вид взрослой, уверенной в себе женщины.

Заметив тетю, Эмилия тепло улыбнулась, но взгляд ее тут же устремился в прежнем направлении. Странно — в том углу у входа, кажется, и не было никого.

— Тетя Софи, я не видела, как вы приехали.

Странное заявление, если учесть, что на ней огромный желтый тюрбан — ей, право же, стоило выбрать другой цвет!

— Как же это ты могла меня пропустить? — напрямую поинтересовалась София.

— Ну…

Слегка озадаченная, София изучала лицо племянницы.

— В чем дело?

— Что? А… Нет. То есть ничего особенного… Лучше скажите, кто этот молодой человек, вон там?

— Какой человек? — София проследила направление ее взгляда. — Тут полно джентльменов.

— Вон тот. — Эмилия слегка повела веером, указывая на мужчину. — Высокий, красивый.

В этот момент София отвлеклась — взять бокал шампанского с подноса проходящего мимо лакея — и не сразу поняла, кого она имеет в виду, пока сама не взглянула в тот тихий угол, где стояли трое мужчин, не смешиваясь с толпой. Они тоже пили шампанское и беседовали. Тем не менее слово «красивый» прозвучало как тревожный колокол. Бокал замер на полпути ко рту. Она прекрасно знала, кто они, эти трое. К несчастью, каждый из них был действительно красив.

Опасно красив. И ни одного из них она и на пушечный выстрел не подпустила бы к Эмилии.

Маркиз Лонгхейвен, прекрасно одетый, как всегда, загадочный, с каштановыми волосами и поразительными глазами орехового цвета. Герцог Доде, виконт Олти, утонченный щеголь, хорош до невозможности. И разумеется, младший сын герцога Беркли, лорд Александр Сент-Джеймс. Он, конечно, герой войны и все такое, но у него в высшей степени скандальная репутация. Пренебрежение к общепринятым правилам! Непостоянство в отношениях с женщинами! Общество заклеймило троицу званием Пресловутых Холостяков, и этот эпитет верно отражал суть дела.

— Простите. Мне следовало выразиться точнее. Тот, с темными вьющимися волосами, — пояснила Эмилия, очевидно, не понимая, отчего тетка застыла в оцепенелом молчании. Она по-прежнему не отвечала, и морщинка прорезала гладкий лоб Эмилии. — Тот, который прислонился плечом к стене, — добавила она.

Ей редко доводилось видеть тетю в таком смятении, и она не знала, что делать. Вопрос, как ей казалось, был совсем невинный, и Эмилия ждала ответа, заметив, однако, что под ярко-шафрановым тюрбаном — он придавал ей величественный вид, но, к сожалению, скрывал роскошные темные волосы — лицо тети Софи приняло какое-то странное выражение. Сегодня вечером тетя выглядела прекрасно в этом алом платье, да еще в столь эксцентричном головном уборе. Ее наряд так выделялся на фоне невыразительных белых платьев молодых девиц и неброских коричневых и унылых темных одеяний других дам, среди которых ее тетя выглядела как настоящая райская птица. Образ дополняло сверкающее сапфировое ожерелье. Каким-то непостижимым образом все смотрелось вполне гармонично. Эмилия уже привыкла видеть тетю одетой ярко, даже вызывающе, и все же иногда ее это забавляло.

Однако раззолоченный бальный зал, проплывающие в танце пары, приглушенные смешки и отчетливое перешептывание — все потеряло значение, когда она увидела шокированное выражение лица тети Софи. Неужели она сказала что-то не то?

Очевидно, так и есть.

Через минуту София пришла в себя и не спеша отпила глоток шампанского. Потом спросила, совершенно безразличным тоном:

— Могу я узнать, почему ты интересуешься джентльменом, которого — я уверена — тебе не представляли?

Возразить нечего! Разумеется, если бы его ей представили, не нужно было бы спрашивать, как его зовут.