Нелинейное будущее - [60]
Уже неандертальцы использовали в охоте копья и дротики; обнаружены даже остатки копий с обожжёнными наконечниками. Среди изобретений верхнего палеолита – копьеметалки, втрое увеличившие дальность полёта и силу удара копья, ловушки, ловчие ямы, куда загонялось преследуемое стадо, затем лук со стрелами и прочая «охотничья автоматика», дополненная хитроумной организацией коллективных действий [Семёнов 1964; Дерягина 2003; Christian 2011]. «Высокие технологии» эпохи радикально повысили эффективность охоты, превратив человека в могущественного разрушителя биоценозов, и такое развитие событий не могло не обернуться катастрофическими последствиями.
В XIX – первой половине ХХ века в палеонтологии безраздельно господствовало убеждение, что массовое вымирание мегафауны (млекопитающих массой более 45 кг.) на границе плейстоцена и голоцена было вызвано глобальным потеплением. Со временем, однако, накапливались данные, с которыми такое убеждение было всё труднее согласовать: например, вымершие виды успели благополучно пережить в плейстоцене не менее двадцати глобальных колебаний, в том числе и превышающих по резкости новый послеледниковый период [Diamond 1999]. Для спасения концепции экзогенных катастроф был использован дежурный приём – гипотеза о столкновении Земли с неким космическим телом [Firestone et al. 2007]. Правда, геологических следов такого события обнаружить не удаётся, но уж очень соблазнительно простое объяснение.
Между тем в 1950-х годах советский палеонтолог И.Г. Пидопличко подробно обосновал вывод о том, что решающую роль в исчезновении плейстоценовой мегафауны сыграла активность чрезвычайно искусных, но недальновидных охотников верхнего палеолита. Этот вывод, первоначально выглядевший как смелая гипотеза, получил в последующем убедительные подтверждения. Так, обнаружилось чёткое совпадение во времени появления людей и исчезновения крупных животных в Америке, Австралии, на Тасмании и в ряде других регионов планеты, причём в некоторых случаях это явно предшествовало изменению климата, став причиной, а не следствием изменения растительности [Prideaux et al. 2007; Gill et al. 2009; Rule et al. 2012]. На острове Врангеля мамонты обитали ещё 4 тыс. лет назад – когда в Египте строились пирамиды! Правда, у изолированной популяции уменьшились размеры тела, что хорошо объясняет современная генетика. Важнее то, что популяция продолжала существовать до тех пор, пока на острове не появились люди. Они успели смастерить из клыков гарпуны, радиоуглеродный анализ которых и позволил определить возраст последних мамонтов Земли – от 4.5 до 3.75 тыс. лет [Vartanian et al. 1995]. Все эти факты делают «климатическую гипотезу» несостоятельной.
В 2010 году на страницах журнала «Биосфера» развернулась дискуссия о причинах гибели плейстоценовой мегафауны. Биолог В.Б. Сапунов [2010], возражая археологу А.В. Буровскому [2010], настаивал на том, что людей на Земле жило слишком мало (он оценил их численность в 1 млн.), чтобы влиять на события глобального масштаба. Для дополнительного подкрепления подробно аргументированной позиции археолога пришлось обратиться к расчётам [Назаретян 2010б].
Прежде всего: сколько же людей жило тогда на Земле? В книге австралийского учёного Г. Снукса сведены в единую историко-демографическую таблицу три наиболее авторитетных источника [Snooks 1996, с.49]. Данные источников по многим другим эпохам противоречивы, но, по их единодушной оценке, численность населения планеты достигла 1 млн. около 100 тыс. лет назад (вероятно, их значительную часть составляли неандертальцы). В самом конце апополитейного палеолита она могла стать ещё меньше: похоже, резкое обеднение фауны привело к значительному сокращению населения, и некоторые заселённые прежде территории обезлюдели [Бибиков 1959]. Иначе обстояло дело на пике верхнего палеолита. Оценка в 10 млн. [Арский и др. 1997], скорее всего, завышена. Сводная таблица Снукса в интересующем нас пункте, опять-таки, даёт единодушные оценки: население планеты достигло 4 млн. человек 12 тыс. лет назад и 7,5 млн. человек – 10 тыс. лет назад. Это был по тем временам глобальный демографический взрыв.
А теперь – посчитаем. Общая площадь суши Земли – около 149 млн. км2. Природные условия в конце плейстоцена были изменчивы, но даже в наиболее благоприятных периодах от силы половина этой площади была пригодна для человеческого обитания. Для прокорма же одного охотника-собирателя требуется в среднем территория 15-20 км2. Следовательно, потолок несущей способности Земли даже чисто арифметически был перекрыт людьми, ведущими исключительно присваивающее хозяйство и незнакомыми с искусственным воспроизводством ресурсов. В перспективе их ожидали очень трудные проблемы, даже если бы они хозяйствовали скромно и рачительно. Но подобные качества не свойственны первобытным охотникам, так как в их культурной памяти не закреплён ограничительный опыт, соразмерный наличному оружию.
Бесконтрольный рост населения – только один из параметров нарастающего давления человека на биосферу. Сложившаяся ситуация техно-гуманитарного дисбаланса побуждала охотников к бездумным действиям, форсировавшим развитие событий по катастрофическому сценарию. Археологам открываются следы настоящей вакханалии охотничьего перепромысла (
Как образуется агрессивная толпа и как ею манипулируют? Возможно ли противостоять массовой панике до и после того как она возникла? Каким образом распространяются слухи, как научиться их предупреждать и устранять? Что такое «грязные технологии» и «черный Пи Ар»?Обсуждение этих и связанных с ними вопросов в лекциях сопровождается анализом большого числа конкретных примеров из научной, художественной литературы, а также многолетнего опыта практической работы автора в СССР, России и за рубежом. Для студентов, изучающих социальную и политическую психологию, сотрудников консалтинговых, охранных фирм и МЧС, офицеров Российской армии, МВФ, МВД, ФСБ, активистов политических партий, а также для широкого круга читателей.
Общество не первый раз в своей истории сталкивается с особым типом кризисов (демографических, экологических, военно-политических), которые вызваны несбалансированной деятельностью людей. Были среди них и глобальные. Чем все эти кризисы, происходившие на различных исторических стадиях, сходны между собой? Почему они периодически повторяются и какую роль играют в развитии общества и природы? Существуют ли единые механизмы обострения антропогенных кризисов, и по каким симптомам можно прогнозировать их приближение? Наконец, каковы шансы планетарной цивилизации преодолеть надвигающийся комплексный кризис, какую цену за это придется заплатить, и каковы могут быть долгосрочные последствия? Автор исследует эти вопросы, привлекая данные исторической психологии, культурной и сравнительной антропологии, эволюционной биологии и космологии, а также обобщающие модели самоорганизации. Книга адресована научным работникам различных специальностей, преподавателям вузов, аспирантам и студентам.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».