Неизвестные мгновенья их славы - [35]

***

Хоть и богат был Верхне-Услонский многоотраслевой совхоз, да основные доходы тратил на развитие хозяйства, на ветхую школу-семилетку, на клуб-развалюху средств не хватало. Радио для Лиды было университетом и консерваторией. Черная тарелка была прикручена над комодом. На нем всегда лежал блокнот и заточенные карандаши. Когда утром передавали программу передач, Лида внимательно слушала и помечала время, когда ей надо быть у репродуктора. Девочка знала все песни, потом открыла для себя нежную прелесть романсов, стала вслушиваться в арии. Лиду знал весь район.

Ни одного праздника не обходилось без ее выступления. Девочка свободно чувствовала себя на сцене, хорошо двигалась, умела поцокать каблучками, плавно в пояс поклониться публике, одаривая ее белозубой улыбкой. Хотелось ли стать певицей, такой, каких она видела в кино? Да! Да! Но как? К тому же в той среде, где жила Лида, умение хорошо петь очень уважалось, однако, серьезным занятием не считалось, а было лишь красивым приложением к рабочей профессии.

Размышляя о своем будущем, Лида спрашивала себя, кем ей быть? Где работать? Какой бы она хотела видеть себя? … Большой зал, залитый светом хрустальных люстр, музыканты, празднично одетая публика, и она посреди сцены в красивом платье поет… а потом публика ей аплодирует, дарит цветы… Нет… Это грезы… Сказка про Золушку. Надо учиться, потом работать, помогать семье — а петь можно везде, грустно утешила себя Лида и подала документы в Казанский химико-технологический техникум, который находился на противоположном берегу Волги, совсем неблизко от дома. Каждый день туда и обратно. Летом переправлялись на лодках, на плотиках, а зимой — шли пешком, как по твердой шоссейной дороге. Да вот беда: вода таит много опасности. Подстерег несчастный случай и Лиду.

Стояла середина декабря — самая морозная зимняя пора. Потеплей одевшись, девушка отправилась в путь. Тропинка, которая вела на тот берег, твердая, весело снежком похрустывает. Потом Лида почувствовала что-то неладное. Оглянулась, а за ней мокрые следы остаются. Вскоре дорога превратилась в ледяную кашу.

Кто ж знал, что из-за небывалой в этих местах оттепели вода хлынула наверх. Девушка шла сначала по щиколотку, потом по колено в ледяной воде. Насквозь промокшая и закоченевшая, Лида горевала о голосе, которого теперь лишится. Наконец, и вовсе стала прощаться с жизнью. На изгибе реки течение прибило ее к берегу. С трудом взобралась на пригорок, осмотрелась. Далеко впереди увидела слабый огонек и побрела туда. Как дошла до деревни, как рухнула на порог незнакомого дома — не помнит. Хозяйка раздела ее, растерла самогоном, укутала в шубу, напоила горячим чаем. Осталась жива. А голос? Жив ли он? — с ужасом думала Лида. Немного окрепнув, она робко взяла низкую ноту, потом повыше, еще выше. Голос зазвучал прозрачно и нежно, словно волжский лед оставил в нем хрусталинку. Тогда-то и уверовала Лида в несокрушимость своего соловьиного горла.

***

Закончив техникум, Лида поступила на пороховой завод. Производство вредное, опасное для дыхательных путей. Но молодость и чистый волжский воздух пока оберегали голос.

Лида пела везде и для всех. А потом? Отработав положенный срок в пороховом цеху, будучи достаточно еще молодой, получив пенсионную свободу, Лидия Павловна могла бы украсить своим голосом хор заводских ветеранов или организовала какой-нибудь необычный ансамбль… Однако счастливый, непредсказуемый случай определил ее судьбу совсем по-другому.

Она выступала в самодеятельном концерте на сцене небольшого клуба. Каково же было ее удивление, когда за кулисами появился молодой человек, отвел девушку в сторону и стал горячо ее убеждать поступать в музыкальное училище. Больше того, он привел Лиду к своему педагогу. Это был студент Казанской консерватории будущий знаменитый оперный бас Маил Курбанов. Он вселил в нее веру, и Лида, набравшись решимости, поехала в незнакомую Москву, отыскала институт имени Гнесиных… В приемной комиссии были знаменитые Наталья Шпиллер, Зара Долуханова, Пантелеймон Норцов, Соломон Хромченко. Все высоко оценили ее редкой, природной красоты голос, которому нужна была филигранная обработка. А уж это было их дело. Лида училась неистово. Институт она закончила блестяще и стала солисткой Московской Государственной филармонии.

***

Ко всем ее успехам и подаркам судьбы прибавился самый дорогой. Она встретила любимого человека. Теперь у нее была семья и новая фамилия — Абрамова. Молодая певица с прекрасным голосом, обширным репертуаром, да к тому же красивая и статная. Не успев познакомиться с российскими музыкальными залами, Лидия Абрамова начала свои бесконечные турне по странам мира. И везде ею восхищались не только за талант. Приезжая в какую-либо страну, она уже хорошо знала ее историю, народные обычаи, культурные памятники и прежде всего ее музыкальное богатство. Она удивляла людей, которые сопровождали ее, живым интересом ко всему, что она видит. Больше всего удивляло их в ней возможность поработать в самой главной музыкальной библиотеке. Тому была особая причина. Лидия Павловна еще с Гнесинки знала, что мелодию для молитвы «Аве, Мария» сочинили многие композиторы. Некоторые всемирно известны, о других знают мало, а сколько же их всего? И какие это мелодии? Когда и где прозвучала первая «Аве, Мария»? Сколько вопросов и пока мало ответов. Медленно, случайно, но они находились! И кто бы мог подумать, что усилиями кропотливого, неустанного труда Лидия Павловна собрала целый том, сочиненных в разные годы и в разные века жемчужин музыкального искусства — «Аве, Мария». Сделана большая научная работа.