Неизвестные мгновенья их славы

Неизвестные мгновенья их славы

Алла Зубова очень верно назвала свою книгу. Ее герои — это золотой фонд российской культуры ХХ века. О них много написано. Но журналисту А. Зубовой выпало счастье соприкоснуться с их судьбой долгой дружбой, личным знакомством, а с иными быть связанной незримыми нитями памяти. Истории об интересных случаях, эпизодах, мгновениях жизни героев книги многие годы хранились на страницах дневников автора и никогда ранее не публиковались. Теперь читателю первому доверены маленькие тайны больших людей.

Жанры: Биографии и мемуары, Самиздат, сетевая литература, Спорт, Искусство и Дизайн
Серии: -
Всего страниц: 63
ISBN: -
Год издания: 2021
Формат: Полный

Неизвестные мгновенья их славы читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Дизайнер обложки Георгий Еремеев


© Алла Зубова, 2021

© Георгий Еремеев, дизайн обложки, 2021


ISBN 978-5-4498-8896-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


АВТОР ВЫРАЖАЕТ ГЛУБОКУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ

КОНОПЛЕВОЙ НАТАЛЬЕ ПАВЛОВНЕ

И ЛУЧИНУ АНДРЕЮ АЛЕКСЕЕВИЧУ

ЗА ПОМОЩЬ В РАБОТЕ НАД ЭТОЙ КНИГОЙ.



Рахманиновская сирень


Стародавнее предание

Река Ворона, чистая, как слеза и быстрая, словно летящая птица, отделяет южный мысок Тамбовской губернии, прижимая его слева к воронежской земле, справа — к пензенской, а середину его отпускает на волю к безоглядным саратовским просторам.

Диковинная эта река Ворона: правый берег высокий, поросший широколистным добротным лесом, левый берег низковатый и зелень на нем небогатая, узкой полосой тянется, а дальше — степь бескрайняя.

С давних-предавних времен бытовало в этих местах поверье, будто жил здесь очень богатый помещик. Дом его белый большой, с колоннами стоял над самой рекой. Всем судьба щедро одарила этого барина: и жена красавица, и две дочери умницы-послушницы и сыночком Иваном, наследником долгожданным утешила. Жить бы им жить да радоваться долгие годы, а беда-то их уж поблизости поджидала. От тяжелой сердечной болезни в одночасье покинула белый свет добрая барыня, да и сам хозяин с горя чуть за ней вслед не отправился. От тяжкого недуга выходила его дворовая молодая девушка. Как малое дитё его лелеяла, грусть-тоску отгоняла то песней ласковой, то сказочкой затейной, то молитвой святой. Потихоньку-полегоньку стал барин здоровьем крепчать, хозяйством своим большим заниматься, а к молодой утешнице своей так привык, что никуда от себя не отпускал. Через какое-то время у девушки родилась дочка и ни у кого не было сомнения, кто отец дитёнка.

Шли годы. Выросли барские дети, надо уже и им свои семьи устраивать. Обеим дочерям в приданое досталось по богатому имению с большим наделом земли да с тысячью крепостных душ.

Как уж эти места назывались раньше, скоро забылось. А стала хозяйкою имения старшая дочь — красивая, гордая, властная, так и поселение в народе прозвали Красивкой.

Другая дочка лицом была мила, по характеру добрая, нравом тихая. И стали все называть ее имение Хорошавкой.

Сыну Ивану досталось самое главное наследство — огромный дом со всеми пристройками и службами, степные земли немереные и множество работящих людей. По хозяину и село прозвали Ивановкой.

Заневестилась и прижитая с прислугой девушка. Не хотелось барину обидеть свою кровинушку, да ведь не дворянского она рода-племени, и законные дети возроптали — равнять их с холопкой!

Не стал барин перечить наследникам, а тайком от них отписал небольшой хуторок, что приютился край лесочка, в придачу дал коняшку со всей справой, коровенку, всякой мелкой живности и сто рублей серебром на прочее обзаведение. Не было предела благодарности от молодой семьи своему благодетелю за бесценный подарок, только обидно слышать как из-за хозяйкиного холопского звания хуторок тот Чернавкой нарекли.

Так ли это было на самом деле или по-другому только сейчас на юге Тамбовской губернии стоят верстах в 7—10 друг от друга большие раскидистые переулками, отшибами сёла Красивка, Хорошавка, Чернавка и степная Ивановка.

Сатинское имение

Настал 19-ый век. Все поверья о том, что, как и почему именно так называлось, по-прежнему жили в народе, только владельцы сёл и усадеб были уже другие. Самым богатым и почитаемым всеми помещиком в тех краях был хозяин ивановского имения — Сатин Александр Александрович. Гостеприимная и большая семья его жила дружно и весело, особенно летом, когда на каникулы собиралось много подростков и молодых людей постарше. В шумной ватаге был особенно заметен мальчик лет 12-ти. Не по годам высокий, длиннорукий и длинноногий, темные волосы коротко острижены; он быстрее всех бегал на перегонки с деревенскими мальчишками, ловчее всех городошной битой вышибал рюхи, любил удить рыбу на озере и пасти коней в ночном. Этим мальчиком был племянник Сатина Сережа Рахманинов.

Когда ему исполнилось 9 лет, благодаря хорошей домашней подготовке его приняли в младшее отделение Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепьяно. Несмотря на то, что у мальчика были исключительные способности: идеальный музыкальный слух, уникальная память, сильные длинные пальцы, хорошо поставленная рука, юный пианист учился плохо. Он постоянно прогуливал занятия и в классе не отличался прилежанием. Отчаявшиеся родители решили определить сына в Московский частный пансион профессора Зверева, который славился строжайшей дисциплиной и серьезной программой обучения.


Сереже Рахманинову 10 лет. С этого возраста он каждое лето приезжает в Ивановку  на каникулы к своим родственникам Сатиным.


Внимательно присматриваясь к подростку со сложным характером, Зверев сумел угадать в мальчике задатки необычно сильного, оригинального таланта и настоял на том, чтобы ученик жил в его доме. Он специально для него составлял упражнения, заставляя заниматься по 6—7 часов в день. Угрюмый, молчаливый, раздражительный Сергей терпел, чувствуя себя рабом на галерах. Однако наступали непредсказуемые мгновения, когда тяжкий труд исчезал и Сергея захлестывала волна бурной радости и он уже забывал, сколько времени его пальцы не отрываются от клавиш.


Еще от автора Алла Васильевна Зубова
Под знаком Стрельца

Книга Аллы Зубовой «Под знаком Стрельца» рассказывает о знаменитых людях, ставших богатейшим достоянием российской культуры ХХ века. Автору посчастливилось долгие годы близко знать своих героев, дружить с ними, быть свидетелем забавных, смешных, грустных случаев в их жизни. Книга привлечет читателя сочетанием лёгкого стиля с мягким добрым юмором. Автор благодарит Министерство культуры РФ за финансовую поддержку.


Рекомендуем почитать
Вечный комендант

Введите сюда краткую аннотацию.


Духовность

Вашему вниманию представляется сборник стихов Лели Россининой.


Генка, брат мой…

«Я минут на двадцать опоздал, но Генка не ушел – сидел в машине и ждал. Она была пыльная, неприбранная, и я помыл ее снаружи и протер внутри. Из паза отопления торчал красный лист клена, и я выкинул его вон.– Мешал он тебе, да?Генка глядел на меня заморенно и жалобно. Брюки его вздулись на коленках пузырями. Такую дешевку надо гладить каждый день, а не раз в месяц. Рубаху б тоже можно было не занашивать черт-те до чего, но это его личное дело… Я выкинул кленовый лист и не стал объяснять, что он похож на огонь.


Хадават

Во вселенной множество миров и множество судеб. И какая разница, что в одном мире люди строят дома из бетона и железа, а в другом – из дерева и камня. В одном создают компьютеры, запускают в небо самолеты и ракеты, а в другом умеют вызывать смерчи и говорят со стихиями. Разницы нет, потому что и там и там живут люди. А вместе с ними честь и коварство, верность и любовь, слабость и порок, долг и милосердие.Макс, простой российский парень, не подозревал, что обладает сверхъестественными способностями. Он просто жил, пока однажды к нему не пришла тоска, а вместе с ней и странные видения.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.