Неизвестные мгновенья их славы - [34]

Много лет назад люди разгадали эту тайну природы: под тонким слоем песчаника лежат мощные пласты породы, будто сплавленные из тугого металла, только крупинками поблескивает в них кремень. Лучшего камня для постава — мельничного колеса, не найти. Маленькая деревушка, стоявшая на берегу чистой неглубокой речки Мяделки, быстро застраивалась новыми поселенцами, мастеровым людом. Одному человеку соорудить мельничный камень не под силу, тут надобен был народ разного умельства: найти прочную глыбу, суметь целиком отделить ее от пласта, осторожно доставить до рабочего места, обточить, а потом уж самое сложное — укрепить в мельничной сердцевине.

Как называлась деревенька скоро все забыли, а называли это место Поставы и прославилось оно даже в дальних пределах.

Объезжая свои северные владения, Екатерина II посетила это чудо природы. Любознательная императрица проявила немалый интерес к мукомольному производству, оценила пользу производимых здесь работ и изрекла, что Поставы отныне на карте государства Российского получают статус города со всеми надлежащими отличиями. И гербом тоже. Затем императрица приказала подать ей ящичек с красками и кистями и кусок плотного холста. Немного подумав, вывела жирной кистью контур герба, другой кисточкой закрасила герб ярко голубой краской. Дав просохнуть голубому фону, царственной рукой нарисовала три золотые рыбки.

— Теперь это ваш герб. Мой подарок — улыбнувшись, сказала императрица и протянула его местному главе, стоявшему, как и вся толпа, на коленях.

***

Хоть и далековато от городка были копи, где добывали камень для мельничих колес, но ребятишки часто прибегали сюда, в гроты, неглубокие пещеры, узкие тоннели. Играли в прятки, аукались, искали красивые камушки. Однажды Лидочка Лекарева упросила старшую подружку взять ее с собой. Девочка была еще совсем маленькая и никто не хотел брать на себя такие хлопоты. Устанет, тащи ее потом на закорках. Но погода стояла хорошая и малышка пообещала, что побежит своими ножками.

То, что увидела Лидочка, поразило ее, как в сказке. В небольшой пещере стены сверкали светлячками, под ногами — прозрачные с блестками камушки, а впереди далеко — темнота. Вдруг Лидочка прислонила ладошки ко рту и громко-громко крикнула: а-а-у-у-у! На ее голос откликнулись все камни. Она молчала, а звук наполнил все ее существо. Собрав все силы девочка крикнула еще раз. Звук улетел далеко, но через несколько мгновений вернулся к ней, наполнив волшебным звоном уши, зыбко прижавшись к нёбу. Лидочка никогда не испытывала этого раньше и очень обрадовалась небывалому чуду. Так девочка впервые услышала свой необычный сильный голос.

***

На разоренной войной земле жить тягостно: ни лишнего куска хлеба, ни лоскута на заплатку, ноги в драных опорках, домишко, собранный кое-как и кое из чего, то заливался дождями, то сквозняками продувался, а уж о зиме и говорить нечего. Надумала семья ехать к Лидочкиной бабушке Агафье Денисовне Захаровой на Волгу, под Казань. Домик у нее небольшой, но справный, и огород есть и скотинка водится. Бабушка обрадовалась, что родные люди вместе соберутся, а в тесноте — не в обиде. Так и стала теперь Лидочка жить на волжском берегу, на широком водном просторе. Нравилось ей ранним погожим утром выбежать к реке, расправить руки, словно крылья, и, набрав побольше воздуха, пропеть его вдаль над водой, потом подождать немного и услышать, как голос твой, умытый влагой, возвращается к тебе, звонкий, чистый, прозрачный.

***

Шло время. Оно вроде бы ничего нового не приносило, только теперь, кто бы ни шел, ни ехал мимо дома Агафьи Денисовны, с уважением упомянет, что здесь по праздникам собирается захаровский хор и все приходят слушать русские народные песни… и новые, и старинные.

А все получилось как-то само собой. Собралась родня на бабушкин день рождения, угостились, как положено, потом Агафья Денисовна встала, сложила на груди руки и запела: «Ой, ты степь, широ-о-кая, степь раздольная», все подхватили песню. И так хорошо пели, что до самой полночи не хотелось расставаться. С того бабушкиного дня рождения появился и захаровский хор, который прославился на всю область.

Главный семейный праздник назначался на середину лета.

…На Петров день, когда стихала горячка страды, семья Захаровых встречала в своем доме всю большую родню. На стол выставлялись пироги с рыбой, капустой, творогом, из погреба доставались соленые огурцы, грузди. Бабушка Агафья Денисовна, набрав из корзины яйца, жарила глазунью на огромной, с тележное колесо сковороде. Пока не началось застолье, маленькая Лида бегала по соседям и собирала скамейки, табуретки, стулья. Их она расставляла на улице под окнами, потому как много народу придет послушать знаменитый захаровский хор.

Отведав щедрого угощенья, пропустив по две-три стопочки медовухи, которую и пили-то не для хмеля, а для звонкости голоса, гости замирали в ожидании, когда бабушка звучным бархатным контральто начнет: «Ой, ты степь широ-о-о-кая…». Трое ее дочерей — меццо, сопрано, колоратура — нежно подхватят: «Степь раздо-о-о-льная…». С ними сольются мощные зятьевские басы, тенора: «Ой, ты Волга-ма-а-а-тушка, Волга во-о-о-льная…» и полетит песня с переливами голосов, подголосков, с высоким звоном ребячьих дискантов под нахлынувший разлив баянов, гитарных переборов, серебряных россыпей балалаек. Лида подсаживалась то к бабушке, то к маме, то к тетушкам, пробуя петь с каждой в унисон. От низов до верхов голос девочки звучал без напряжения, светло и чисто… Пели до третьих петухов, не зная устали. Не расходился и народ, толпившийся у раскрытых окон.