Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - [4]

Что он хаживал под Ринальдовой сестрой.

Но тщетно —

Не отъехала я и на тридцать миль,

Как отъял того коня сарацин,

Не смотря, что он Фронтин, и кто наездница.

60 Умоляла я его день, умоляла я его другой,

А не взяв ни мольбами, ни угрозами,

Я с худою хулою

Бросила его невдали,

Где он нынче трудит себя и с лошадью,

Упражняясь с мечом в руке

Против столь неленивого поединщика,

Что хоть сей бы за меня отомстил!»

Руджьер вызывается отомстить,

61 Чуть дослышав такие слова,

Руджьер скок с ковра, и к Рикардету:

За услугу

(Говорит он, просит и умоляет)

В воздаяние, награду и мзду

Пусть позволится ему вслед за дамою

Одному сыскать того сарацина

И расчесться с ним за такого скакуна.

62 Рикардет,

Хоть и мнилось ему неста^гочным

Возложить на друга свой долг,

Уступил Руджьеровой воле,

И, простившись тот с добрыми товарищами,

Удалился за Иппалкою вслед,

Их оставив изрядно недоуметь,

Удивляясь его поспешливой доблести.

63 Как отъехали они прочь,

Не умедлила Иппалка поведать

Все, с чем послана

Тою, в чьем сердце навек его печать.

Без потайки и вымысла

Молвит, что ей вверено госпожою,

А что прежде сказано-де не так,

То для глаза и слуха Рикардета.

64 Молвит и о том,

Кто отбил у нее коня

Со спесивою речью: «Коль он — Руджьеров,

То угоднее мне вдвойне;

Буде же Руджьеру охота вздорить,

Объяви:

Имя мне — Родомонт,

А дела мои блещут по всей вселенной».

65 Руджьер слышит, и в груди его пышет

Жар неистовства, зримый по очам, —

Оттого ли, что Фронтин ему люб,

Оттого ли, что он дар его дарительницы,

Оттого ль, что похитчик столь презрителен, —

Но ему и обида и позор,

Ежели не вырвет коня у взявшего

И не выметит Родомонту достойной мздою.

но разминовывается с Родомонтом

66 Едет рыцарь, путеводясь красавицею,

Соступиться с басурманом лицо к лицу,

И доехали они до распутья,

Где путь низом и где путь верхом;

И хоть оба ведут в тот самый дол,

Где Иппалка покинула похитчика,

Но нагорный краток и крут,

А долинный долог, но прост и ровен.

67 Жарким разжигаясь желанием

Отбить коня и отмстить за себя,

Обращает она рыцаря в гору,

Где прямей тропа, —

Между тем, как алджирский богатырь

И татарин, и с ними их красавица

Свой держали путь по легкой низине

И поэтому с Руджьером разминулись.

68 Вам памятно,

Что они отдалили свой раздор

До подмоги королю Аграманту,

И вина раздора при них сам-третья —

Доралиса.

Уведайте же теперь,

Что приспели они прямиком к тому ключу,

Где Марфиза, Рикардет, Малагис, Вивиан

И Альдигьер расположились для отдыха.

69 Марфиза, уступив увещающим,

Взяла женственный наряд и убор

Из казны, которую для Ланфузы

Майнцские назначили изменники;

И хоть редко показывалась очам

Без шелома и доброго доспеха,

Но теперь, совлекшись брони,

Была зрима как истинная дама.

Мандрикард нападает на Рикардета с товарищами

70 И такую ее завидевши,

Вдруг взомнилось татарскому королю

Залучить ее и вручить

Родомонту в замену Доралисы, —

Неразумный! словно любовь

Такова, что любовницу любовник

Потерявши ли, променявши ли,

Приутешится ласками иной!

71 Себе уберечь девицу,

А сопернику доставить другую,

Словно вмиг мила

И желанна непрежняя, как прежняя, —

С тем кладет он взор на Марфизу,

Чья краса и прелесть любому в честь,

А всех рыцарей, которые с ней,

Зычно кличет к копью и в поле.

72 Малагис и Вивиан,

Двое наготове за всех,

Тотчас с места и тотчас в бой,

Оба

Чаяв двух себе супостатов,

Но стоял перед ними лишь один —

Ни на шаг, ни на взмах не дрогнул к поприщу

Африканский царь.

73 Вивиан с отвагою первый

К сшибке вскачь, и копье наперевес,

А испытанный сарацин

Мчит сугубою мощью ему навстречу.

Оба метят,

Где бы легче вскроить броню:

Бьет француз язычника в шлем — тщетно!

Тот не пал и даже не дрогнул.

74 А язычник во всю тяжесть копья

Дробит в дребезги щит, как хрупкий лед,

И бросает Вивиана из седла в траву,

В нежные муравные объятия.

Порывается Малагис

Ко мгновенной мести за падшего,

Но и вмиг лег вслед,

Не отмстив, а сходствуя в доле брату.

75 Родной брат впереди двоюродных — [22]

Грудь в доспех, стопы в стремена,

Конь в опор

И отважно навстречу сарацину.

В гулкий шлем гремит острие

Под затвор басурманова забрала —

И копье вразлет на четыре части,

А язычнику в седле хоть бы что.

76 А язычник из седла во всю мощь

Справа влево с такою силою

Ударяет, что щит и бронь

Всколоты, как скорлупы,

И проходит злая сталь через белое плечо,

И шатается Альдигьер в бок и набок,

И ложится навзничь в цветы и травы,

Бледен лик, а доспех кровав.

77 А уже налетает Рикардет,

На скаку настораживает копье,

Да такое,

Что воочью борец достоин Франции;

И на том потерпел бы Мандрикард,

Будь они равны на чашах жребия —

Но нет:

Конь с копыт, а его виной седок с седла.

Он сражается с Марфизою

78 Ни единого паладина пред собой

Не имея сарацин ревнователем,

Помышляет он деву своей добычею

И въезжает к Мерлинову ключу,

Восклицая: «Дама,

Вы — моя,

Ибо встать за вас на брань уже некому.

Не перечьте: таков обычай в воинстве».

79 Вскинув гордый лик,

Отвечает Марфиза: «Ты ошибся:

Впрямь бы я — твоя по праву воинства,

Будь мне паладином и повелителем

Хоть единый из сверженных тобой.

А я не их, я ничья, я сама своя —

И кто хочет,

Тот отбей меня у меня.

80 Я привычна и к щиту и к копью,

И ссадила немало поединщиков!»

И велит подать ей коня и бронь,

И проворные стремянные послушливы.