Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [14]

44 Для иных — ничто,

А единым, кому далась она, — любима?!

Ах, судьбина немилостивая и злая:

Другим — торжество, а мне — изнеможенье?

Мне ли она не милее всех,

Мне ли с ней расстаться, как с душою?

Лучше пусть иссякнет моя жизнь,

Если я не в праве любить прекрасную!»

узнает в нем Сакрипанта

45 Если спросите, кто он был,[16]

Проливавший эти слезы над рекою,

Я скажу вам — это был Сакрипант,

Царь Черкесский и труженик страсти;

И добавлю — только любовь

Есть виною его терзанья.

Он был в сонме влюбленных в Анджелику,

И теперь она его признала.

46 От восточного предела к закатному

Вела рыцаря его любовь.

Он услышал в Индии (с какою болью!),

Что она за Роландом ушла на запад;

И узнал во Франции: император

Наложил на красавицу запрет,

Чтоб сберечь ее лучшему поборнику

Франкских лилий против черных мавров.

47 Он пришел в королевский стан,

Он услышал о битве, плачевной Карлу,

Искал следов Анджелики,

И доселе не мог сыскать.

Новое это горе

Умножило его страстную муку,

И слова его стенаний могли бы

Тронуть солнце на небесной тропе.

и решается довериться ему

48 И вот тут-то,

Между тем, как он сетует и страждет,

И очи его — жарких два потока,

И речи его нет нужды пересказывать, —

Своенравная его судьбина

Их доносит до слуха Анджелики.

Так в час, так в миг

Больше достигается, чем в тысячу лет!

49 Чутко ловила красавица

Слова и вздохи

Неизбывной его любви.

Не впервые она это слышала,

Но, тверда и холодна, как камень,

Не склонялась до жалости,

Гнушаясь всеми,

Никого не почитая ее достойным.

50 Лишь здесь, одна, в лесу —

В нем она увидела провожатого.

Ведь в воде по горло,

Лишь упрямец не закричит о помощи.

Упустив случай,

Где найти ей защитника надежнее?

Знала она давно и долго:

Всех любивших ей вернее был этот царь.

51 Впрочем, не о том она думала,

Чтоб из гложущих мук изнять влюбленного,

И былую боль

Вожделенною воздать ему радостью —

Нет: обманную выдумку сплетает она в уме —

Лишь столько внушить ему йадежды,

Чтобы нынче он послужил ей,

А там вновь она станет горда и тверда.

52 И вот из густых кустов,[17]

Прекрасная и нежданная,

Как на сцене

Диана или Венера из рощи или из грота,

Является она со словами:

«Мир тебе! Ниспошли тебя Всевышний

Быть защитником нашей чести;

А что ложно обо мне ты думал — забудь!»

53 Никогда так изумленно и радостно

Мать на сына не вскидывала глаз,

Оплакав его, как мертвого,

При вести, что не вернулся он с полком, —

Как изумленно, как радостно

Взвидел растерявшийся сарацин

Царский ее вид, нежную ее повадку

И поистине ангельское лицо.

54 Полный нежности и страсти, спешит он

К своей даме, к своей богине,

А она обвивает ему шею,

Как не стала бы, верно, в своем Катае.

Он при ней, и летит ее душа

В отчий край, в родные приюты,

И вновь в ней жива надежда

Воротиться в свой разубранный терем.

55 Поведывает она обо всем[18]

С того дня, как она его послала

Искать подмоги

У царя сериканов и набатеев;

И о том, как хранил ее Роланд

От гибели, от бессчастья и бесчестья;

И о том, что девический ее цвет

Так же свеж, как в первый день рождения.

56 Что ж, быть может, так оно и было —

Хоть и трудно в то поверить здравому толку;

Но все вмочь тому,

Кто метался и не в таких блужданиях.

Любовь зримое скрывает от зрения,

А незримое являет очам.

Сакрипант поверил:

В горькой доле чего ищешь, тому и веришь.

57 «Ежели Роланд Англантский[19]

Был столь прост, что упустил благовременье, —

Тем и хуже для него, ибо впредь

Уж не быть в судьбе столь щедрому зову

(Думал про себя Сакрипант).

Но я подражать ему не стану,

И того, что уступил он, не брошу,

Чтобы после о том не пожалеть.

58 Я сорву эту утреннюю розу,[20]

Чтобы от времени она не увяла —

Ибо знаю, что для женщины нет

Ничего иного желанней и слаще,

Даже ежели на ее лице

Ужас, и боль, и слезы:

Ни отпор, ни притворный гнев

Не помеха моему замыслу и делу».

Но таинственный всадник убивает Сакрипантова коня;

59 Так сказал он, и уж был наготове

К страстному подступу, — как вдруг

Громкий шум из чащи поражает его слух,

Он с досадой оставляет предприятое,

Вскидывает шлем

(Рыцарь должен быть всечасно при оружии!),

Уздает коня, садится в седло

И хватает копье наперевес.

60 И вот на опушку въезжает всадник,

Вид у него удалой и гордый,

Плащ, как снег,

Над гребнем шлема — белый султан.

Сакрипант, в досаде,

Что пришлец перебил ему дорогу

К лучшей из услад,

Смотрит на него свысока и мрачно.

61 Всадник ближе; наш царь бросает вызов

В жажде ссадить его с седла;

Тот не хочет уступать ему ни на волос

И готов себя показать;

Обрывает его гордые угрозы,

Наставляет копье, шпорит коня;

Сакрипант срывается, как буря,

И они сшибаются лоб в лоб.

62 Ни львы, ни буйволы так

Не бросаются сшибиться и сцепиться,

Как те рыцари в бешеном их напоре,

Копьями друг другу прободая щиты.

Дрогнула от схватки земля

С травянистых низин до нагих вершин;

И кабы не отменные латы,

Ни один бы не вынес целой грудь.

63 Два коня, не кривя на скаку,

Ударились, как баран в барана;

Конь язычника рухнул мертв,

Хоть и добрым конем считался вживе;

Конь врага тоже пал, но встал,

Боками почуяв шпоры, —

А басурманский простерся на земле,

Всею тяжестью придавив хозяина.

64 А неведомый единоборец,

Стоя прям над соперником и конем,

Рассудил, что их спор доспорен,

И не стал обновлять борьбу —

В лес по прямой тропе