Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [13]

По какому пути пустилась красавица,

Ибо на обоих

Одинаков был свежий след, —

Разошлись наудачу

Ринальд направо, сарацин налево.

И долго кружил Феррагус в лесу,

Покамест не пришел, откуда вышел.

24 Пришел он опять к реке,

Куда уронил свой шлем.

Что ж! хоть бы шлем

Из речной похитительной волны

Добыть, не добыв красавицу.

Вот он сходит в том месте на влажный берег —

Но так этот шлем ушел в песок,

Что не просто было его вызволить.

25 Обнаживши древесный сук,

Делает он длинный шест,

Пытает пучину, шарит по дну,

Не минует ни единого места,

Как вдруг

Средь упорных своих хлопот

Видит он: по пояс встает из воды

С пугающим ликом — витязь.

26 Весь в броне, но с открытой головой,

В правой длани держал он тот самый шлем —

Шлем, так долго

Исканный и не сысканный Феррагусом.

«Вероломец! обманщик! —

В гневе он гласит басурману, —

Ты давно мне обещал его, —

Что ж теперь жалеешь оставить?

27 Вспомни, нехристь:[11]

Как сразил ты Анджеликина брата —

(А это я!) —

То оружие мое бросив в реку,

Посулил ты мне бросить за ним и шлем.

За тебя мне это сделала судьба —

Так о чем твое горе?

Не о том ли, как ты неверен слову?

который посылает его за шлемом Роланда

28 Если ж впрямь ты хочешь доброго шлема — [12]

То ищи иного и вздень со славою!

Один такой шлем — на паладине Роланде,

Другой — на Ринальде, еще того отменнее:

Это шлем Альмонта и это шлем Мамбрина —

Доблестью своею стяжай любой,

А сей, обещанный,

По-обещанному мне и оставь!»

29 Внезапен был призрак над водою —

Волосы зашевелились у сарацина,

Побледнело лицо,

Голос в гортани замер.

Аргалий —

Звался тот, кого он убил здесь когда-то;

И Аргалий его корил вероломством,

А он сгорал от стыда и гнева.

30 Cлыша правду[13]

И не чая себе оправданий,

Он не размыкал безответных губ,

Но стыд переламывал его сердце.

И поклялся он Ланфузою, матерью своей,

Что иного не надвинет он шлема,

Нежели который сорвал Роланд

С головы у горделивца Альмонта.

31 И он верен остался этой клятве —

Да, верней, чем прежней, данной Аргалию.

Недовольный едет он прочь,

Угрызаясь и терзаясь вседневно,

С единой целью —

Здесь иль там, но сыскать паладина Роланда.

А меж тем на другой дороге

Славного Ринальда ждали другие приключения.

а Ринальд гонится за конем своим Баярдом

32 Чуть прошел он, вдруг видит:

Впереди взвился буйный его скакун.

«Стой, мой Баярд, стой!

Худо мне без тебя!» —

Он кричит, но жеребец не слушает,

Быстрым бегом уносясь все дальше.

В ярости мчится за ним Ринальд —

А мы последуем за прекрасной Анджеликой.

Тем временем Анджелика в своем бегстве

33 Скакала Анджелика по чащам

Темным и страшным, безлюдным и диким;

Шелест листьев в ветках

Дубов, тополей и вязов

Внезапным страхом

Гнал ее на окольные тропы,

И всякая тень на всхолмье и во вздолье

Мнилась Ринальдом, мчащимся по пятам.

34 Так козочка, так юная лань[14]

Видит сквозь зелень родной рощи,

Как милую ее мать

Лютый барс, смяв, рвет, вгрызшись в горло, в грудь и в бок,

И летит она из сени в сень,

Трепеща тревогой и страхом,

И хищной пастью

Видится ей каждый задетый куст.

35 День и ночь и новое утро

Носилась Анджелика, не зная, где,

И опомнилась в ласковой дубраве,

Шелестящей под веющим зефиром,

А вокруг журчали два ручья,

Обновляя и лелея мураву,

Неспешными струйками меж круглых камешков

Сладкие разливая созвучия.

36 Здесь-то, полагая себя

В безопасной дали от Ринальда,

Рассудила она отдохнуть

От томящего пути и палящего лета,

И нисходит в цветы, и пускает в травы

От узды избавленного коня,

И он бродит над светлыми волнами,

Где свежею муравою пышны берега.

37 Видит она рядом купу шиповника

В цветущих ветвях и румяных розах

Над зеркалом чистой влаги,

Тенистыми дубами укрытую от полдня,

В глубине своей вместившую

Прохладный приют меж густых теней, —

Так свились там ветки и листья,

Что не мог проникнуть ни луч, ни взгляд.

38 Нежные травы

Там сплетались в ложе, маня вздохнуть, —

И красавица

Там садится, ложится, засыпает, —

Как вдруг

Звук копыт разрывает недолгий ее сон;

И, приподнявшись неслышно,

Видит она у реки рыцаря в латах.

встречает незнакомого рыцаря,

39 Друг ли он? враг ли он?

Сердцем зыблясь меж надеждой и страхом,

Не дыша,

Ждет красавица, что с нею станется.

А рыцарь спускается к берегу,

На ладонь опускает голову,

В тяжкой думе

Недвижимый, как каменная скала.

40 Не час и не два

Скорбный рыцарь не подымал лица,

А потом

Голосом, перехваченным вздохами,

Томные изливает он сетованья.

От которых дрогнул бы камень и смягчился тигр.

Щеки его были, как два ручья,

Грудь — как Этна.

41 «Ах, жестокая дума, лед и пламень моей души

(Так сказал он), ты грызешь меня и точишь!

Что мне делать? Пришел я слишком поздно,

А другой доспешил уже до плода:

Я добился только слова, только взгляда,

А другой стяжал всю добычу.

Ни цветка, ни плода мне на долю, —

Отчего же все о ней крушится сердце?

42 Девушка подобна розе —[15]

В саду, на родимой ветке,

В беспечном, уединенном,

Безопасной от пастуха и стада:

Нежный ветер и роса рассвета

И земля и влага к ней благосклонны;

Только те, кто влюблены и любимы,

На груди и в кудрях ее лелеют;

43 Но едва сорвется

С зеленого стебля материнской ветви —

И красу, и прелесть, и славу пред людьми и богом —

Все она теряет.

Девушка, отдавши другому

Тот цветок, что лучше света и жизни, —

Уже ничто

Для иных сердец, о ней пылавших.