Неистовый Роланд. Песни I–XXV - [12]

Ты услышишь

И о том Руджьере,

В коем древний твой корень и славных твоих отцов.

Вышнюю его честь, громкие его подвиги

Ты услышишь, если склонишь ко мне слух

И дашь волю на миг возвышенным своим мыслям,

И вместишь меж ними и этот стих.

Король Карл отбирает Анджелику у Роланда,

5 Роланд,[5]

Издавна влюбленный в прекрасную Анджелику,

И по Индии, Мидии, Татарии

В честь ее сеявший трофеи несметные и бессмертные,

Воротился с нею в пределы Запада,

Где у Пиренейских круч

С воинствами французскими и немецкими

Распростер свой стан император Карл,

6 Чтобы покарать за безумный пыл[6]

Марсилия-царя и Аграманта-царя —

Одного — за то, что ополчил он из Африки

Всех, кому под силу копье и меч,

Другого — за то, что возжег Испанию

К сокрушению престола французских владык.

Во-время приспешил Роланд,

Но невдолге привелось ему раскаяться, —

7 Ибо здесь не стало у него возлюбленной —

(Такова тщета всех умыслов людских!) —

Ибо та, за кого подвизался он мечом

От закатных берегов до восточных берегов,

Отторгнута от него

В родной земле, средь стольких друзей, —

Так повелел премудрый император,

Угасить желая грозящий пожар,

8 Ибо памятовал свежую распрю[7]

Меж Роландом и Ринальдом, двоюродным его,

Которые оба о дивной той красавице

Любовным желанием жглись в душе;

И Карл, противясь раздору,

Лучшим двум грозившему сподвижникам,

Отдал деву, бывшую тому причиною,

Под охрану седому баварскому Наиму,

9 Посуливши руку ее в награду

Тому из двоих, кто в решительном бою

Больше умертвит неверных

И знатнейшим подвигом прославит свой меч.

Но не так сбылось, как желалось:

В бег обращено было крещеное воинство,

Пленным стал баварский князь и его ближние,

И безлюден его княжий шатер.

Анджелика спасается бегством

10 А девица того шатра,

Не желавши стать добычею победившего,

Вскочила в седло и пустилась прочь,

Упреждая побегом поражение:

Верно, чуяла она, что сурова в тот день

Обернется судьба к Христовым верующим.

И вот въезжает она в лес, и на узкой тропе

Пешего она встречает рыцаря.

11 Вкованный в доспех, в шеломе над челом,[8]

С мечом при бедре, со щитом в руке,

Несся он по лесу легче и быстрей,

Чем бегун, налегке соревнуя за красный плащ.

Ах, ни самая робкая пастушка

Не отдернет так ногу перед едкой змеей,

Как рванула поводья Анджелика

Прочь от приближающегося пешего!

и встречает в лесу Ринальда

12 Это был Ринальд, удалой паладин,[9]

Сын Амона, владетель Монтальбана,

У которого только что скакун его Баярд

Вырвался из крепких рук по воле случая.

Издали,

С первого же взгляда на красавицу

Он признал в лице ее те божественные черты,

Чьими чарами был в любовных путах.

13 А красавица устремляется прочь,

А красавица мчит стремглав

Меж частых стволов, меж редких стволов,

Не разбирая доброго пути:

Бледная, трепещущая, вне себя,

Вверясь скакуну,

Кружит она круги по дикому лесу,

И вот перед нею открывается река.

и сарацина Феррагуса

14 А над тою рекою сарацин Феррагус, [10]

В кровавом поту, в битвенной пыли,

Искал от боевых забот

Отдыха и глотка воды.

Поневоле замедлил он на этом берегу:

В торопливой жажде

Уронил он в струю шишак

И напрасно его отыскивал.

15 С криком, во весь опор

Вынеслась на него перепуганная красавица;

Вскакивает Сарацин на крик,

Смотрит в ее лицо

И узнает

В бледной и смятенной от перепуга

Ту, о которой он так давно не слышал, —

Во всаднице этой — прекрасную Анджелику.

Они бьются за нее,

16 Он был рыцарь,

И сердцем горяч, как Ринальд и как Роланд:

Без шлема, как в шлеме

Рьяно он прянул на защиту девицы —

С мечом наголо, с криком на бегу

Против неоробелого Ринальда.

Не раз они видывали друг друга,

Не раз переведывались булатом!

17 Жестокая заварилась сеча:

Нога к ноге и клинок на клинок.

Не латам и не кольчуге —

Наковальне бы не в мочь такие удары.

Длится ратный труд один на один,

А меж тем скакун красавицы помнит свой путь:

Он, пинаемый пятами ее,

Мчит сидящую по лесам и лугам.

18 А когда утомились воители

Тщетно одолевать друг друга,

И ни этот над тем, ни тот над этим

Не явился искусней мечом в руках, —

То первый Ринальд из Монтальбана

К испанцу обратил свое слово,

Горя любовью,

Из-за коей места себе не чуял.

а потом мирятся и пускаются вслед

19 Он сказал: «Ты мне чаешь казни —

А со мною и себя ведь казнишь!

Если впрямь это юное солнце

Ясными лучами зажгло твое сердце, —

То к чему тебе со мною тратить время?

Убьешь ты меня или пленишь ты меня —

А красавица не станет твоею:

Мы здесь медлим, а она себе скачет.

20 Так не лучше ли, упрямый влюбленный,

Наперерез

Застичь ее, задержать ее,

Пока вовсе не скрылась она прочь?

А как станет она нашею —

Вот тогда и померяемся мечами:

Иначе, как мы ни силься,

Ничего нам не будет, кроме урона».

21 Басурман не отвергнул предложимого,

И спору пришел конец до поры:

Быстрое настало замирение,

Истребились вражда и гнев,

Да так, что нехристь

Не пустил Ринальда пешим от речной струи:

Убедил его он сесть за седло к себе,

И скорее вскачь вслед красавице.

22 Ах, хороши были старинные эти витязи!

Враги по вере, соперники по любви,

Еще томные всем телом

От боли боевых ударов,

А уж вот они оба с чистым сердцем

Мчат вдвоем по черным чащам и кривым тропам, —

И в четыре шпоры доспевает скакун

До распутья, где дорога раздваивается.

Феррагус встречает дух Аргалия,

23 И вот, не зная,