Недоступный мужчина - [25]

— Мне кажется, мистер Дентон, что мой отец — один из ваших студентов. Если, конечно, вы — тот самый мистер Дентон, который преподает французский и немецкий в городском Центре образования для взрослых.

Никол обнаружил, что все еще держит Джейн за руку, и со смущением выпустил ее. Услышав за спиной какой-то приглушенный звук, Розали обернулась и увидела Адриана, с самодовольным видом прислонившегося к дверному косяку.

Франклин направился к выходу.

— Я оставлю вас прояснять подробности. Розали, когда сможешь, свари нам кофе, хорошо?

Она кивнула. Никол тем временем говорил:

— Да, именно так. Кажется, я помню мистера Хейлвуда. Он невысокого роста, в очках, с темными волосами?

— Тем, что от них осталось, — улыбнулась Джейн. — Да, это мой отец. Ему будет очень любопытно узнать, что я познакомилась с вами.

Никол жестом предложил ей сесть на диван.

— Присаживайтесь, мисс Хейлвуд. Расскажите мне, каковы его успехи.

Розали извинилась и протиснулась из комнаты мимо Адриана, который не сдвинулся ни на дюйм, хотя и видел, что она хочет выйти. Она одарила его испепеляющим взглядом, но с тем же успехом могла бы посмотреть так на статую. Занявшись кофе, Розали мрачно улыбнулась. Вот и покончено с верностью девушки Адриана. Она оказалась такая же ветреная, как Никол.

Адриан подошел к двери кухни:

— Я помогу тебе.

— Нет, спасибо. — Она надеялась, что холод в ее голосе отпугнет его. — Я сама справлюсь. Отправляйся к своей девушке.

Он странно посмотрел на нее:

— В данный момент я так же не нужен в гостиной, как и ты. Так что я помогу тебе.

Его тон не допускал возражений. Он расставил на подносе чашки, нашел сахар и печенье. Его близость подавляла Розали. Наконец, забыв все обиды, она повернулась к нему — у нее больше не было сил выносить их молчаливую ссору.

— Адриан, — умоляющим голосом произнесла Розали, но он отказывался смотреть на нее. — Пожалуйста, ты можешь выслушать меня?

— Можешь говорить. Но это не значит, что я буду слушать.

Завладев его вниманием, она накрыла его руку своей ладонью, и он замер.

— Ты… поверишь мне, если я скажу, что возобновила мою… мою дружбу с Уоллесом только ради его дочери? Она такой несчастный ребенок, ей так не хватает матери — я прекрасно понимаю, как она страдает.

Крэйфорд отшатнулся от нее, словно ее прикосновение его обожгло.

— Ты знаешь, как она страдает? Ты считаешь, что ты это знаешь, имея таких чудесных родителей? Ты говоришь несусветную чушь! — Он говорил так яростно, что она отпрянула, прикрыв глаза, чтобы не встречаться с его опаляющим гневным взглядом. — Позволь, я кое-что скажу тебе, Розали. Ты очень здорово подвела меня, и я не могу тебе больше верить. Я не знаю, почему ты считаешь, что меня интересуют твои поступки. Ты не обязана объяснять мне свои действия. Твои занятия, я имею в виду это слово в самом широком смысле, — это исключительно твоя забота, а не моя. С этого дня и впредь наши жизни — как две параллельные линии, уходящие в бесконечность, не соприкасаясь и не пересекаясь. Ясно?

Теперь и она разозлилась:

— А с чего ты решил, что я когда-либо хотела, чтобы наши жизни соприкоснулись? Какой толк от друга, если его доверие настолько хрупкое, что стоит сделать доброе дело для маленького ребенка, как его доверие — трескается и рассыпается, словно… словно тонкий лед? — Ее слова явно не произвели на него впечатления, и Розали не смогла сдержать слезы. — Моя совесть чиста, а, на мой взгляд, это самое главное. Если ты можешь осуждать меня без реальных доказательств, как и остальные, значит, твоя дружба, не говоря уже о чем-то еще, ничего не стоит.

Он повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Слушай, давай разберемся раз и навсегда. Отношения с Уоллесом Мэйсоном — это твое личное дело. Если теперь ты намертво привязана к одному из членов его семьи, то это, скорее всего, произошло потому, что ты сама того хотела. Ты могла не слушать его мольбы или забыть про них, как про подлые уловки, каковыми они и являются. Он большой мастер обеспечивать себе услуги женщины, которая ему нужна. — Адриан неприятно улыбнулся. — Видимо, заполучить тебя оказалось чуть потруднее, чем остальных. Но поверь мне, мышеловка заряжена, и сыр в твоем случае — его собственная дочь. Но все равно это сводится к одному и тому же. Он тебя хочет, и он тебя получит. — Лицо Адриана застыло, будто изваянное из мрамора. — Кофе готов? — Он бросил на нее мимолетный взгляд и вдруг сказал: — Послушай, сделай что-нибудь с лицом. Нельзя идти к остальным в таком виде. Я отнесу кофе твоим родителям в кабинет, потом второй поднос — в гостиную. За это время возьми себя в руки.

Его резкий голос жалил ее. Она поднялась наверх причесаться и подкраситься. Потом спустилась в гостиную. Джейн сидела в кресле, Никол — на диване. Розали устроилась рядом с Николом, холодные глаза Адриана наблюдали за ней. Она надеялась, что ей удалось скрыть следы слез, но ей казалось, что Никол и Джейн ничего не заметили бы, даже если бы она до сих пор безутешно рыдала. Адриан, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за своей девушкой и приятелем Розали с таким видом, словно перед ним разыгрывался особенно занимательный спектакль.