Небо остается синим - [52]

Шрифт
Интервал

Внезапно пассажир поднял голову, внимательно всматриваясь куда-то в даль. Мимо проходил поезд. Он казался заводной игрушкой, которую запустили в ночную темноту, и теперь она уже никогда не вернется обратно. Горы угрюмо следили за движениями непрошеного стального гостя, нарушившего их покой.

Незнакомец что-то сказал вполголоса. Зекань не понял, что именно, но почему-то у него сразу пропало желание говорить.

Снова нахлынули воспоминания о прощальном вечере. Да, на что намекал этот беспокойный Тракслер? А как начальники цехов спорили, к кому из них вернется Пишта! Каждый утверждал, что место Пишты именно в его цехе! А потом спросили у Зеканя: «Наверное, неприятно занимать место друга?» Он постарался обратить все в шутку, но в сердце словно засела заноза.

Однако почему он до сих пор не встретил по дороге Пишту? Неужели еще не выехал? Да, а как с его женой? Ведь… какое несчастье случилось.

— …И вот с этой женщиной… — доносится до него словно издалека голос пассажира.

— С какой женщиной? — встрепенувшись, спрашивает Зекань и впивается глазами в лицо незнакомца. Действительно ли сказал он эти слова или ему только послышалось?

— Вы не слушали меня? — недовольно спросил пассажир.

— Нет, нет, продолжайте! — Зекань удивился тону соседа, тот словно обвинял его, привлекал к ответственности. — Вы, наверное, судья? — неожиданно для себя спросил Зекань.

— Судья? Нет, просто выполняю общественное поручение.

Ночная темень подчеркивает весомость и значимость его слов. Зекань содрогнулся. Что-то сместилось, спуталось в его душе, а что — он никак не мог понять.

— Тот, кто виноват в смерти этой женщины, должен нести ответственность, — коротко сказал пассажир.

Зекань раздраженно прерывает его:

— Да на каком же основании виновного привлекут к ответственности?

— Вас интересует параграф? — насмешливо спросил незнакомец. Он, кажется, рассердился.

— Но это лишь глупое совпадение случайностей! — запальчиво возразил Зекань.

Пассажир помолчал.

Зекань чувствует, как что-то остается позади на этой ночной дороге. Темные леса, проплывающие мимо, зловеще молчат. Езда становится все опаснее. Шоссе покрылось тонким слоем льда и блестит как зеркало.

Лесные великаны уплывают назад. Впереди робко замигал огоньками сонный городок.

— Бывает так в жизни! — проговорил пассажир. — Один неверный шаг, а какие непредвиденные последствия! Никто из нас не имеет права забывать об этом, как железнодорожник — о своевременной смене рельсов. — Он умолк и попросил остановить машину.

— Но за что же он должен отвечать? — спросил Зекань.

Фигура незнакомца растаяла в темноте. Видно, свернул в боковую улицу. Странно, даже удаляясь, он продолжал казаться высоким.

Зекань остался один. Машинально включил радио. Передавали веселые танцевальные мелодии. Зекань пытался вслушаться в музыку: хотелось забыть о случившемся. Но это не помогало. Музыка только раздражала, и он выключил приемник. Тишина казалась невыносимой, сердце словно наливалось свинцом.

Как бесконечно это шоссе! Горы подступают совсем близко. Сейчас ему кажется невероятным, что какой-нибудь час назад сердце его было переполнено радостью и счастье казалось незыблемым. С каким наслаждением он захлопнул дверцы машины, как приветливо махал знакомым, отправляясь в путь! А теперь у Зеканя было такое чувство, словно он сидит на свадьбе за столом, уставленным всевозможными яствами, а у него вдруг разболелись зубы.

Зекань горько улыбнулся. Впрочем, разве незнакомец в чем-нибудь виноват? И зачем он взял его в машину? Обычно Зекань не берет попутчиков. А тут, как назло, попался черт знает кто! Хоть бы скорее кончилась эта дорога…

— Расскажите, обвиняемый, что произошло в тот вечер? — откуда-то доносится знакомый голос. Зекань видит себя на скамье подсудимых. В кресле судьи — незнакомец. От его колючего, пронизывающего взгляда не уйти никуда.

Зеканю становится жарко. Он снимает ватник. Но за что его можно привлечь к ответственности? В чем его вина? Разве то, что случилось несколько дней тому назад на квартире у Пишты…

Воспоминания оживают.

…Была оттепель. Из-под колес машины летела жидкая грязь. Прохожие поспешно прятались в подворотни. Зекань мчался к Пиште. Он заранее наслаждался завистливыми похвалами друга. Зекань только что вернулся из центра. В понедельник он уже должен явиться на новую работу. Даже ордер на квартиру у него в кармане. Правда, он говорил начальнику, что ордер совсем не к спеху, можно и подождать. Но как-то само собой получилось, что, когда Зекань выходил из кабинета, рядом с назначением в кармане у него лежал сложенный вчетверо ордер на квартиру. Вот об этом-то и надо было поговорить с Пиштой.

Войдя в комнату к другу, Зекань удивился. Какой беспорядок! Скатерть на столе мятая, до половины откинута. Стол застлан газетой, а на газете закопченная кастрюлька с инъекционными иглами и груда детских вещей. Подоконник весь заставлен пузырьками.

Нет, Зекань никогда не понимал Пишту! Он, как всегда, держится уверенно. У него тяжело больна жена, а он весел, словно все страшное уже позади. Встретил Зеканя с искренней радостью. Послал сына за вином, а сам ушел на кухню готовить закуску.


Рекомендуем почитать
Клятва Марьям

«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.


Кружево

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дождь «Франция, Марсель»

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».


Дорога

«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».