Небо остается синим - [54]
Ирен Гал смущенно улыбнулась и, оправив темно-русые волосы, огляделась: на станции никого. Единственным попутчиком был мелкий, назойливый дождь. От станции до села час ходьбы. И все-таки Ирен радовалась, что железную дорогу проложили не под самым носом у села. Ей не нравилось, когда железная дорога проходила через деревню или городок: было жаль жителей; казалось, каждый, кому не лень, может заглядывать в их тарелки.
А уж это село!.. Притаившись за лесом, за причудливыми холмами, оно словно поддразнивало Ирен, изредка показывая свою красную черепичную шапку.
Приятно слушать тонкий, моросящий гул дождя. Дождь легко похлопывает тебя по плащу: кип-коп, кип-коп. Нет, не так — просто кип-кип. Что за чушь! Подслушай сейчас кто-нибудь ее мысли, вот бы посмеялся! Глупости у тебя на уме, Ирен Гал. А ведь работа предстоит нелегкая. Или ты не убедилась в этом за те три месяца, что провела здесь на практике? Убедилась. И все же целый год только и мечтала о том, чтобы попасть сюда. На ромашках гадала? Гадала. Ну вот и сбылась твоя мечта.
Ты идешь по тихой, раскисшей от дождей тропинке и через полчаса прибудешь на место назначения. А едва минуешь околицу, встретишь его. Он не скажет тебе ни слова, только взглянет так же, как в тот вечер, когда варили повидло. Взгляд у него чуть колючий, но в общем добродушный…
Ирен испуганно оглянулась: а вдруг правда кто-нибудь подслушивает ее мысли? Кровь прихлынула к щекам, голову обдало жаром. Она сорвала с себя плащ. Увидел бы это кто, обязательно сказал: вот чудная, дождь на дворе, а она несет плащ в руке. У Ирен кружилась голова. Будто на карусели: чуточку подташнивает, и в то же время приятно.
Она остановилась, захотелось послушать тишину. Лес настороженно следил за каждым ее движением. А что за прелесть этот зяблик там, на дубовой ветке!
В путь, в путь!
Когда она впервые приехала сюда, ей все здесь казалось совсем другим. Да и сама она была другая. И вот теперь та, другая, идет рядом, а эта наблюдает за ней. Какие испуганные у нее глаза! Все пугало ее, даже молчаливая прохлада леса. Вот чудачка! А село казалось ей таким противным: пыль, жара, запах навоза. Скучища! Она никогда не хотела быть агрономом, случайность толкнула ее на этот путь. Виноградарство? Вот тоска! С самого начала ее встретила неудача: на дверях колхозного правления огромный замок. Та, другая Ирен, едва не разревелась. А тут еще стая гусей с гоготом и шипеньем налетела на нее. Она испуганно попятилась и услышала за спиной звонкий мальчишеский смех.
Ирен весело засмеялась при этом воспоминании. «Ну, чего же ты не ревешь?» — мысленно дразнила она свое тогдашнее «я».
Ирен подбежала к зеленой опушке. Мокрая высокая трава приятно щекотала ноги. Листья покачивали на зеленых спинках тяжелые капли.
Вернувшись на дорогу, Ирен снова увидела рядом с собой ту, другую Ирен. С каким кислым лицом отправилась она на футбольное поле разыскивать председателя. В тот день не было обратного поезда. А завтра она исчезнет, и ноги ее здесь никогда не будет!
Опираясь на суковатую березовую палку, она ожидала конца матча, равнодушно глядя на игроков.
— Не видишь, ворота не защищены! У-у-у, тебя за смертью только посылать! — возмущался один из болельщиков. Усы у него были длинные, как дым, вьющийся из его трубки. — Цацкаются с ним, как с красной девицей! Тьфу! — болельщик плевался сквозь зубы, слюна летела во все стороны. Отодвинуться Ирен от него не могла — некуда, тесно. Изредка, когда игра становилась спокойнее, сосед поворачивался к ней: «Виноват, барышня».
Опять кричат: «Миклош, Миклош!» Дался им этот Миклош! Уж не тот ли это плечистый, чернявый?! Ух какой азартный! Игра шла не на жизнь, а на смерть.
Матч окончился, и Ирен увидела Миклоша. Потный, возбужденный, он громко отдувался. Ирен сразу заметила его глаза. Озорные, блестящие — две продолговатые, омытые ключевой водой сливы, — они жили отдельно от лица. Вдруг эти глаза, утратив свое озорство, задержались на Ирен, словно спрашивали: «Ну как?» Поравнявшись с Ирен, он замедлил шаг. Ирен вздрогнула: «Неужто заговорит?» Но Миклош молча прошел мимо.
Ирен не уехала. Из-за него? «Нет, нет!» — возмутилась нынешняя Ирен, та, которая решительно шагала по мокрой тропинке.
Тропинка оборвалась, и вместе с ней оборвались воспоминания, мечты. Всюду знакомые лица. С ней здоровались, подтрунивали:
— Решила воткнуть свою соху в нашу землю? Смотри, наша земля твердая!
Но за этими грубоватыми словами Ирен чувствовала ту теплоту, которую крестьянин бережно прячет в сердце, как земля прячет семена.
Ирен вспомнила письмо подруги Ирмы: «Тебя ожидает большой сюрприз. Приезжай как можно скорее».
Какова же была ее досада, когда она узнала, что Ирма уехала на курсы и вернется не раньше, чем через две недели.
«Ну, к тому времени я сама обо всем узнаю», — подумала Ирен и не то сердито, не то весело открыла калитку.
Вот и дом ее квартирной хозяйки, тети Силадьи.
Неповоротливый парень с густыми лохматыми бровями стоял на стремянке, возле голубятни.
— Что, испугались? — спросил парень, заметив удивление на лице Ирен. — А меня даже зайцы не боятся, ей-богу!
«…На бархане выросла фигура. Не появилась, не пришла, а именно выросла, будто поднялся сам песок, вылепив статую человека.– Песочник, – прошептала Анрика.Я достал взведенный самострел. Если песочник спустится за добычей, не думаю, что успею выстрелить больше одного раза. Возникла мысль, ну ее, эту корову. Но рядом стояла Анрика, и отступать я не собирался.Песочники внешне похожи на людей, но они не люди. Они словно пародия на нас. Форма жизни, где органика так прочно переплелась с минералом, что нельзя сказать, чего в них больше.
«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».