— А я Алексей… Алексей Иванович Орешин. — Он наклонился и осторожно взял ее руку.
С минуту хозяйка сидела не шевелясь. Ее губы снова дрогнули, по ним пробежала слабая улыбка, от которой удивительно просветлело ее лицо. Потом она слегка отодвинулась, встала.
— Засиделись мы, — сказала она тихо и подошла к кровати.
Алексей торопливо свернул новую папиросу, закурил и шумно выдохнул дым. Он боялся, чтобы хозяйка не заметила, как неровно, взволнованно он дышит.
— На ночь думаю вас здесь уложить, — сказала хозяйка, взбивая подушки.
— А вы? — спросил Алексей как можно спокойнее.
— А я на кухне пересплю. Там топчан есть. Алексей вскочил.
— Что вы! Я ни за что не позволю!
— Ложитесь, ложитесь. Вам завтра еще шагать и шагать, а я-то здесь остаюсь. Успею выспаться.
Расправив на постели одеяло и захватив с собой одну из подушек, она направилась к двери.
— Нет, так не годится, — преградил Алексей дорогу хозяйке, пытаясь остановить, но она мягко увернулась и вышла из комнаты.
Алексей растерянно развел руками. Постоял немного, глядя на дверь, походил по комнате, остановился около сверкающей, чистой постели и недоуменно покачал головой. Затем он снова подошел к двери, попытался открыть. Дверь не поддавалась. Очевидно, была на крючке. Он постучал.
— Что такое? — услышал он приглушенный голос хозяйки.
— послушайте, Любовь Михайловна. Это все-таки не дело. Вы ставите меня в неловкое положение. Прошу вас, давайте поменяемся местами.
— Алексей Иванович, не морочьте голову, не мешайте мне спать, — сухо ответила хозяйка.
— Ну пожалуйста, я прошу вас… — Я уже легла, уже сплю, мне рано вставать. Спокойной ночи!
Стало тихо. Не слышалось даже скрипа. „Может, все-таки еще раз постучать, — подумал Алексей, не решаясь отойти от двери. — Может, все-таки дверь откроется?“ И вдруг почувствовал ужасную усталость. Пошел и лег. Несколько минут пролежал с каким-то неприятным чувством досады, не то на себя самого, не то на женщину. Потом его отпустило. Он усмехнулся. А все-таки хорошо, что она не открыла. Хорошая женщина. Есть хорошие женщины на свете. И его Элька такая же. С этой мыслью, от которой стало тепло на душе, он уснул.
Когда проснулся, хозяйки не было дома. В кухне на столе он увидел пакет с лепешками, вареными яйцами, а рядом — записка: „Спешу в школу. Возьмите с собой пакет и вещи! Ваши мокнут в корыте. Желаю счастливого пути“.
Ушла. Значит, и попрощаться он не сможет, не поблагодарит ее. Алексей был огорчен и вместе с тем испытывал некоторое облегчение. Как-то неловко ему было бы перед ней.
Он не стал задерживаться. Миновав огороды, над которыми еще стлался белый ночной туман, он зашел в первый попавшийся домик на краю хутора и спросил, как пройти лесом к Орше.
Хозяйка, низенькая старушка, все подробно ему объяснила.
Прощаясь со словоохотливой хозяйкой, Алексей у самого порога увидел газету, которой было накрыто стоявшее у окна ведро с водой. Газета была в пятнах, истершаяся на сгибах. Все же Алексею удалось кое-что разобрать. Он узнал, что вражеские войска продолжают наступать на Шавловском, Гродненско-Волковысском, Кобринском, Владимиро-Волынском и Бродском направлениях. Это было восемь дней тому назад, а теперь?
На опушке леса Алексей приостановился и оглянулся на стоявшую в стороне избушку, в которой провел эту ночь. Что-то дрогнуло в нем. Он вздохнул и, ускорив шаги, углубился в лес.
Глава шестая
На третий день Алексей встретил в лесу группу красноармейцев, которые шли на восток. Он присоединился к ним.
Чем дальше они шли, тем больше чувствовалась близость фронта. На рассвете они вышли из леса и вскоре оказались в расположении части, занимавшей оборонительные позиции западнее Орши.
После регистрации, которую провели в ближней деревушке, Алексея вместе с другими его спутниками зачислили в третий взвод. К вечеру они уже были в окопах, на передовой.
„Надо немедленно написать Эльке“, — подумал Алексей. Он досадовал на себя. Почему он последнее время мало писал? Правда, он был перегружен работой, но все равно — раз они привыкли получать от него частые письма… А теперь? Эльке, конечно, известно, что Минск захвачен гитлеровцами. А где он, что с ним — ведь они не имеют ни малейшего представления. Надо написать. Пусть пока несколько слов. А когда получит ответ, тогда напишет подробнее.
В окопе от тесноты и нагретой за день земли было жарко, душно. Алексей взял винтовку, вылез наружу и растянулся на траве.
Неподалеку, в темноте, разговаривали два красноармейца.
— Долго нас тут не продержат, — услышал Алексей.
— Думаешь?
— Уверен, что отведут в тыл.
— Откуда ты знаешь?
— А вот увидишь.
Алексею стало не по себе. Эту возможность он как-то не принял в расчет. Повернувшись в ту сторону, где лежали красноармейцы, он стал напряженно прислушиваться. Но они уже толковали о другом, один рассказывал, как ночевал недавно у солдатки, другой сдавленно хихикал. Алексей резко отвернулся.
А когда наступил рассвет, взвод по команде подняли. Командир, совсем молоденький лейтенант, объявил, что получен приказ любой ценой захватить хуторок, находящийся у железнодорожной линии, в четырехстах Метрах отсюда. Взвод должен незаметно продвинуться по заросшей балке до деревянного мостика, там открыть огонь, ворваться в хутор с юго-запада и укрепиться в нем.