Небесный хор - [11]

Шрифт
Интервал

Н. Белоцветов. Предисловие

Прелагаемые вниманию русского читателя стихи принадлежат перу одного из замечательнейших германских мистиков: Иоганну Шеффлеру.

Иоганн Шеффлер (1624–1677), по профессии врач, уже с детства проявлял поэтическое дарование. Влечение к мистике проснулось в нем в студенческие годы.

Особенно благоприятна для его развития была его дружба с мистиком Франкенбергом, через которого он близко познакомился с грудами Taулера, мейстера Экхарта, с натурфилософией Якова Беме и с розенкрейцерской книгой Валентина Андреа

Его занятия мистикой побудили его впоследствии отойти от сухого протестантизма и принять католичество.

Однако его страстное увлечение католической религией является лишь данью времени, а не выражением вечных сторон его духа. И не напрасно католическая церковь всячески открещивалась от его лучших творений, считая их по существу еретическими.

Мы имеем в виду сборник его знаменитых двустиший «Der Cherubinische Wandersmann» (Херувимский странник).

Именно с этой книгой мы и собираемся познакомить теперь русского читателя.

Глубокое мистическое мировоззрение нашего автора мы излагать здесь не будем.

В предлагаемых двустишиях читатель и сам найдет те цветы, из которых каждому предоставляется собрать букет по собственному вкусу.

Двустишия эти подобны трилистникам, только что сорванным с Елисейских полей: глубина мысли и художественность формы сочетается в них с огромным религиозным напряжением. В них чувствуется еще непосредственная связь с тем Духом, из которого в одинаковой мере черпает и философия, и искусство, и религия.

Прочтите любой богословский труд, посвященный подобным темам, и от всего обилия мыслей в памяти останется не более нескольких изречений, ибо и самое большое дерево имеет малые зерна.

Но верно и обратное: из самого малого зерна может возникнуть огромнейшее древо.

Такие зерна с древа собственной жизни и дает нам Ангел Силезский. Примите в себя эти зерна и они сами разрастутся в вас.


Переводы

* * *
В Тебе, Святая Троица,
И Сладостной, и Доброй,
В Тебе, я знаю, кроется Мой,
Троица, праобраз!
Всем сердцем я тебя люблю,
Всем голосом Тебя хвалю,
Зову Тебя и кличу:
Гряди в мое жилище!
* * *
Владей отныне, Бог-Отец,
Душой моей несмелой!
Сокрытый из нее ларец
И хижину соделай!
Прости рассеянность <мою>,
Что в ней Тебя не узнаю.
И ниспошли душе покой!
Живи в ней Ты, никто другой!
* * *
Бог-Сын, мой разум просвети
Своим премудрым светом!
Стихи я всё пишу… Прости,
Что суетен и в этом.
О, если б действовать мне впредь
В Тебе, Тебя бы лицезреть!
О, просвети меня, дабы,
Любя, в Тебе бы я пребыл!
* * *
Бог-Дух Святый! Любви Очаг!
Помощник мой и Кормчий!
В Тебе я волею зачат,
В Тебе Одном закончен!
Прости, что часто я желал
Соблазнов гибельных и зла
И освяти мой ум, дабы,
Любя любовь, Тебя любил!
* * *
Так, вся Святая Троица,
Веди меня отныне!
Дозволь в Отце покоиться
И в Духе мне и в Сыне!
Дозволь до окончанья дней
Пребыть мне на груди Твоей!
И в небе да раскроюсь я
В Тебе, Святая Троица!
* * *
Пред небом что земля! Пылинки не тяжеле!
И хочешь, чтоб на ней величье мы узрели!
* * *
Подумай только сам! В одном зерне горчишном
Дан образ всем вещам, как нижним, так и вышним!
* * *
С миротворенья дней, и в прошлом, и сегодня
Тварь ищет одного: — спокойствия Господня.
* * *
Тревожен ты, мой друг! Но то вина не Божья,
Не мира, и не зла! Ты сам в себе тревожен.
* * *
Связал тебя не мир! Ты сам свой мир, слепой!
Ты сам поработил себя, в себе, собой!
* * *
Мне морем этот мир! Дух Божий Кормчий мой.
И в теле, как в ладье, плывет душа домой.
* * *
Тих до основы будь, как то угодно Богу,
Дабы, как арфу, любовью сердце трогал.
* * *
Вы, люди, как орган! Ваш органист, Господь,
Свой Дух вдувает в вас, давая звукам плоть.
* * *
Не всё ль в тебе, Господь! Сам струны натянувши,
Играет и поет. Умолкни же и слушай!
* * *
Черт слышит только треск, нестройный рев и гром.
Тем легче тишине господствовать над злом.
* * *
Незрим за миром Бог. Но мир из глаза вынь-ка!
Он засорил твой взор. Пред Богом мир — песчинка.
* * *
Не сетуй, что на мир я больше не смотрю.
Мне некогда. Пойми! Я солнце лицезрю!
* * *
Начало для одних, конец сулит другим.
Рождайся в нас Христос! Адам, умри и сгинь!
* * *
Адама с Евою ты, грешник, не вини!
И сам соделал бы, когда бы ни они.
* * *
Что значит не грешить? Не спрашивай ты долго!
Подобен стань цветам, подобно им умолкнув.
Нет в розе ни «зачем», ни «почему».
Цветет и без сомнений, и без дум.
* * *
Та роза, что твое земное видит око,
Извечно цвела у Божьего истока.
* * *
Усердствуй, чтоб душа Премудрому внимала:
Насытит вдоволь Он, хоть вымолвит и мало.
* * *
Премудрость — что родник: чем больше пьешь от ней,
Тем больше струй благих, тем бьет она мощней.
* * *
Творца не укоряй! В Тебе самом исток!
Ключа не засоряй, чтоб вековечно тек.
* * *
У кладезя бытья усядется не каждый.
Усядется, друзья, лишь тот, в ком смолкнет жажда
* * *
И Бог, и черт, и тварь стучатся в грудь с усердстом,
Как дорог значит ларь, как родовито сердце!
* * *
Ты знаешь ли, где Бог престол Себе воздвигнул?
Там, где Он Своего в тебе рождает Сына.
* * *
Не я ль Господень храм! Лар, сердца моего,
Когда он чист и пуст, священнее всего.
* * *
Я — сам себе металл. Дух — огнь мой и очаг.
Продолжить чтение
Еще от автора Николай Николаевич Белоцветов
Шелест

Белоцветов Николай Николаевич [3(15).5.1892, Петербург — 12.5.1950, Мюльхайм, Германия] — поэт, переводчик, публицист, религиозный мыслитель. «Шелест», вышедший 1936 году, второй (и последний прижизненный) русскоязычный поэтический сборник в который, по мнению Ю.Иваска, «вошли лучшие его вещи». Музыкально-мелодический строй лирики Белоцветова отмечал Ю.Иваск: вошедшие в последний прижизненный сборник Белоцветова «Шелест» тексты «написаны одним дыханием. Каждое стих, состояло из одной непрерывной музыкальной фразы».

Рекомендуем почитать
Сердце ночи

В 1910-е годы Михаил Лопатто (1892–1981) принадлежал к славной плеяде участников Пушкинского семинария профессора С. А. Венгерова, являлся одним из основателей бурлескного кружка «Омфалитический Олимп». Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета в 1917 году.В 1920 году, покинув Россию, обосновался в Италии, ведя уединенный образ жизни.В настоящее издание вошли все три поэтических сборника М. Лопатто: «Избыток» (П г., 1916), «Круглый стол» (Пг. — Одесса, 1919), «Стихи» (Париж, 1959), а также переводы из Анри де Ренье и коллективный пародийный сборник «Омфалитический Олимп.

Темный круг

Филарет Иванович Чернов (1878–1940) — талантливый поэт-самоучка, лучшие свои произведения создавший на рубеже 10-20-х гг. прошлого века. Ему так и не удалось напечатать книгу стихов, хотя они публиковались во многих популярных журналах того времени: «Вестник Европы», «Русское богатство», «Нива», «Огонек», «Живописное обозрение», «Новый Сатирикон»…После революции Ф. Чернов изредка печатался в советской периодике, работал внештатным литконсультантом. Умер в психиатрической больнице.Настоящий сборник — первое серьезное знакомство современного читателя с философской и пейзажной лирикой поэта.

Мертвое «да»

Очередная книга серии «Серебряный пепел» впервые в таком объеме знакомит читателя с литературным наследием Анатолия Сергеевича Штейгера (1907–1944), поэта младшего поколения первой волны эмиграции, яркого представителя «парижской ноты».В настоящее издание в полном составе входят три прижизненных поэтических сборника А. Штейгера, стихотворения из посмертной книги «2х2=4» (за исключением ранее опубликованных), а также печатавшиеся только в периодических изданиях. Дополнительно включены: проза поэта, рецензии на его сборники, воспоминания современников, переписка с З.

Чужая весна

Вере Сергеевне Булич (1898–1954), поэтессе первой волны эмиграции, пришлось прожить всю свою взрослую жизнь в Финляндии. Известность ей принес уже первый сборник «Маятник» (Гельсингфорс, 1934), за которым последовали еще три: «Пленный ветер» (Таллинн, 1938), «Бурелом» (Хельсинки, 1947) и «Ветви» (Париж, 1954).Все они полностью вошли в настоящее издание.Дополнительно републикуются переводы В. Булич, ее статьи из «Журнала Содружества», а также рецензии на сборники поэтессы.