Небесные побратимы - [23]

- Его идея аэроплана та же, что у современных машин.

Не было тогда, к сожалению, легких и сильных моторов. А как он хотел убедить всех в том, что его идея осуществима! И он оказался прав…

Съезду сопутствовала первая в России международная авиационная выставка, на которой можно было познакомиться со всеми последними достижениями авиационной техники. На выставке выступал гость из Франции Луи Блерио [3б]. Наряду с иностранными экспонировались и самолеты русского производства, в частности «ПТА». Аэроплан лишь силуэтом напоминал «Фарман», но был значительно усовершенствован. Привлекали внимание и аппараты конструкции членов Варшавского общества воздухоплавания «Авиата», оригинальные самолеты петербургского инженера Я. М. Гаккеля [37], киевского профессора А. С. Кудашева [38]. Все они были отмечены медалями.

На съезд пришла радостная телеграмма из Севастополя: впервые на маневрах Черноморской эскадры авиация взаимодействовала с морским флотом. Три самолета, пилотируемые Михаилом Ефимовым и учениками летной школы лейтенантом Дыбовским и поручиком Макеевым, сопровождали эскадру, «охраняя» корабли с воздуха и осуществляя евязь.

В июле 1911 года произошло еще одно важное событие - первый перелет из Петербурга в Москву на аэропланах, в котором участвовали одиннадцать летчиков-спортсменов, в том числе Александр Васильев, Николай Костин, Борис Масленников, Сергей Уточкин. Военным пилотам не разрешили участвовать в этом интересном мероприятии: перелет совпал с маневрами войск. До Москвы долетел за сутки только Васильев, остальные потерпели аварии в пути. Это была первая проба сил молодой русской авиации. Черкезов переживал неудачу своего софийского знакомого Масленникова и радовался за Васильева.

Здесь же, на комендантском аэродроме, Сотир видел первые испытательные полеты многоместных аэропланов киевлянина Игоря Сикорского - уже известного авиаконструктора. Пилотируя свой самолет, Сикорский установил мировой рекорд скорости с тремя пассажирами - 111 километров в час. После Московской авиационной выставки в 1912 году, на которой самолет Сикорского получил золотую медаль, Игоря Ивановича пригласили главным конструктором авиационного отделения Русско-Балтийского завода в Петербурге. Здесь он готовил свои самолеты к участию в конкурсе военных самолетов, проводил испытательные полеты сначала на комендантском поле, потом на новом военном корпусном аэродроме. В одном из таких полетов на «С-6А» Черкезов оказался в числе пассажиров, совершив увлекательную прогулку над Петербургом и взморьем.

Несмотря на некоторые трудности, авиационная жизнь Черкезова складывалась удачно. Но семейная жизнь дала основательную трещину.

В Белграде он бывал наездами, большей частью зимой. По мнению жены, ее деньги «вылетели на ветер». Хотя Сотир очень любил жену и сочувствовал ей, он не мог остаться в родных местах. Над Балканами сгущались тучи. Осенью грянула война за окончательное освобождение от османского ига. Болгария звала своих сыновей на помощь.

Сотир Черкезов блестяще сдал экзамены в авиашколе. За время учебы он ни разу не попадал в аварию. Получив диплом пилота-авиатора [39], заехал в Болград отпраздновать это событие и отправился на родину воевать. Сотир Петрович очень хотел сохранить семью, ему удалось уговорить жену поехать с ним в Болгарию.

КРЫЛОМ К КРЫЛУ

Я славно пожил!

Я знаю счастье!

Я храбро бился!…

Я видел небо!

Максим Горький

Ты мне расскажешь в полный голос,

Моя история, о том

Как поколение боролось,

Чтобы лучился мир добром.

И перед стягом опаленным,

С которым деды шли на бой,

Замрет со взглядом просветленным

Признательный потомок мой.

Младен Исаев

Боевое крещение

1912 год русская общественность встретила раздумьями вслух о «Балканском кризисе». Газеты пестрели заглавиями статей типа: «Будет ли война на Балканах?» Приводились сведения о вооруженных силах Турции и противостоящей ей коалиции четырех балканских государств. 23 января газета «Биржевые ведомости» сообщила, что Болгария собирается в будущей освободительной войне применить аэропланы: «София. При военной инспекции организуется специальный отдел воздухоплавания. Выделены чрезвычайные кредиты. Во Францию для обучения полетам направлены четыре офицера и столько же унтер-офицеров. При каждой дивизии предполагается аэроплан для разведки».

Это сообщение привлекло внимание авиационных кругов во всем мире: ведь авиация еще нигде в войне не применялась. Были слабые попытки использования аэропланов в последней триполитанской войне для разведки, но малоэффективные. Пока что возможности применения авиации в военных действиях изучались в крупнейших европейских странах - Франции, Англии, Италии, Германии и России - лишь на маневрах войск.

Появился интерес и к истории авиации Болгарии. Здесь тоже жили легенды о своих Икарах и Дедалах. С давних времен находились мечтатели, верившие в возможность человека покорить воздушное пространство. Энтузиасты строили модели летательных аппаратов, упорно пытаясь достигнуть реальных результатов. Были и свои «мученики технического прогресса», такие, как Харлампий Джамжидиев и Иван Гевренов. Они терпели лишения, не имели поддержки, но не сворачивали с избранного пути. Иван Гевренов многие годы жизни посвятил разработке и строительству оригинальной конструкции изобретенного им летательного аппарата. Он первым из болгар научился за границей летать на аэроплане. Был издателем первого в стране авиационного журнала «В небо». Харлампий Джамжидиев также построил свой летательный аппарат, создал интересные авиационные теории. Он был неутомимым пропагандистом авиации. Разъезжая по всей стране с лекциями, старался внушить народу веру в огромное будущее авиации, искал единомышленников и последователей. Он увлек своей мечтой и Сотира Черкезова.