Небесные побратимы - [25]

К этому моменту (16 октября 1912 года) Нестеров уже успел сдать экзамен на звание пилота-авиатора, а б октября он получил документы военного летчика. Довел счет самостоятельных полетов на аэропланах до шестидесяти. Но военный министр наложил резолюцию: «Просьбу отклонить». Это решение мотивировалось тем, что Россия в силу дипломатических соображений не могла принимать прямого участия в Балканской войне, хотя и оказывала славянским народам материальную и моральную поддержку. Поэтому Нестерову и Бродовичу не удалось осуществить свои благородные намерения. Сделали это гражданские летчики.

Еще летом 1912 года в газетах появилось сообщение, что летчики-спортсмены А. А. Агафонов и Б. И. Российский предложили свои услуги союзным армиям. При Славянском комитете в Москве организовалось специальное авиационное бюро для помощи Болгарии и Сербии. Его возглавил авиатор А. А. Васильев. 27 сентября 1912 года газета «Киевлянин» опубликовала беседу своего корреспондента с Б. И. Российским. «Сознание, что… славяне нуждаются в летчиках, побудило меня предложить услуги сербскому правительству», - заявил Борис Илиодорович.

Газеты опубликовали и такое воззвание: «…может быть, русское общество откликнется и изыщет возможность отправить на Балканы отряд летчиков-добровольцев с самолетами, запчастями и мастерскими?…»

Первым из русских летчиков прибыл на авиационную базу болгар, расположенную возле города Мустафа-Паши (Свиленграда), Тимофей Ефимов.

Болгария закупила у Русского авиационного общества несколько самолетов типа «Блерио». За ними в Севастополь был отправлен болгарский авиатор Симеон Петров. После того как летательные аппараты должны были прибыть в Мустафа-Пашу, их полагалось собрать, испытать и сдать «покупателям». Выполнить эту нелегкую миссию согласился младший брат Михаила Ефимова Тимофей. В том, что выбор пал на него, немалую роль сыграла рекомендация первого русского авиатора, чьи объективность и строгость в оценках профессионального умения знали все. Да и сам Тимофей сумел за последние месяцы отлично себя зарекомендовать успешными выступлениями на летных соревнованиях.

Болгария была близка и дорога братьям - любовь к этой прекрасной, но обездоленной стране им привил отец, который, как мы помним, сражался за ее свободу три с половиной десятилетия назад. За счастье болгарского народа проливал кровь и отец Нади - жены покойного старшего брата Владимира Ефимова… Михаил и Тимофей искренне симпатизировали Сотиру Черкезову, радовались его успехам, делились летным опытом.

24 мая 1911 года произошла теплая дружеская встреча Сотира с обоими братьями Ефимовыми на комендантском аэродроме в Петербурге в очень важный для Тимофея момент, когда он сдавал экзамены на звание пилота-авиатора.

Сотир внимательно смотрел на серьезное, сосредоточенное лицо младшего Ефимова, которому пришлось первому совершать экзаменационные полеты на «Фармане» по новым, значительно усложненным правилам. Перед тем как стартовать, Тимофей отыскал взглядом Михаила. Тот ободряюще помахал рукой. Взлет… Черкезов и все собравшиеся на аэродроме следят за фигурами, которые выписывает в воздухе претендент на звание пилота. Болгарин слышит, как кто-то с удовлетворением произносит:

- Молодец! Видна выучка! Ему вторят:

- Младший брат под стать старшему!

И вот полеты завершены. «Экзамены сданы блестяще» - именно так напишут на следующий день петербургские газеты. К улыбающимся Тимофею и Михаилу подбегает молоденькая девушка, газетный репортер Антонина Томашевич - первая в России женщина-журналист, посвятившая свое перо пропаганде зарождавшейся авиации. Она превосходно знает дела и планы конструкторов, летчиков, опекает новичков. Вот и сейчас она буквально подтолкнула Сотира Черкезова к братьям Ефимовым. Завязывается дружеская беседа.

Михаил с Сотиром уже знаком. Он дружески обнимает болгарина, втягивает его в непринужденный разговор. Тимофей видит Черкезова впервые. Познакомившись, благодарит за комплименты и с присущей ему скромностью спешит перевести беседу в русло забот гостя…

Так встретились объединенные одним благородным делом сыновья русского гренадера и болгарского ополченца, словно приняв от героев-отцов эстафету…

И теперь, в осенние дни 1912 года, Михаил Ефимов твердо верил, что брат справится с ответственным заданием на болгарской земле, поможет Сотиру Черкезову и его соотечественникам. Не оплошает, как и их отец тридцать пять лет назад не оплошал…

Тимофей стал широко известен в России как мастер «фигурных полетов»: на своем «Блерио-Х1-бис» демонстрировал в показательных полетах и на состязаниях горизонтальные восьмерки, пике, спирали, крутые крены на виражах, планирующий спуск с выключенным двигателем. Набирал мало достижимые тогда высоты - до 2000 метров, летал в темноте. Перенял от брата любовь к скромной, «неаристократичной» профессии механика - всегда сам обслуживал свою машину, превосходно знал все ее достоинства и недостатки. Как и Михаил, придумывал новое, изобретал.

Перед отбытием в Болгарию сиденье на своем «Блерио» Тимофей снизу закрыл броней - толстым стальным листом, чтобы обезопасить себя от вражеских пуль. Эту рационализацию он осуществил первым. В районе военных действий младший Ефимов не без оснований надеялся помочь болгарам не только как опытный механик на земле, но и в небе - как пилот, участник боевых вылетов. И такая возможность действительно вскоре представилась…