Не знаешь, что найдешь... - [4]

Женщина на портрете казалась мечтой, воображением художника. Это впечатление подтверждалось и причудливой подписью автора, змеившейся в углу: Ньют. В письме, сопровождавшем рисунок, было сказано, что это работа брата Кэсси и она правдивее даже самой лучшей фотографии. Из чистого любопытства Леон попросил Доди описать ему внешность Кэсси. Полученный ответ еще больше подстегнул его воображение. «Множество округлых линий, – писала Доди, – особенно в верхней части фигуры. Средний рост, около пяти футов и пяти дюймов. Прямые пепельные волосы ровно пострижены по плечи. Овал лица напоминает форму сердца. Симпатичная. Глаза цвета зеленой сосновой хвои. Красивые зубы. Маленькие руки и ноги». Деловитое, без излишних восторгов описание Доди придало «ангелу» новые очертания, живые и женственные. И все же ему казалось, что женщина с таким лицом не может обладать фигурой, которую рисовало его воображение.

Она являлась ему в пылких эротичных мечтах. После письма, в котором она писала ему о покойном муже, он решил, что эта женщина может представлять для него интерес, ведь она знает, что значит любить. Вот почему он выслал ей деньги на дорогу, когда она высказала желание приехать в Техас. Теперь он знал, что его ждет разочарование. Женщина, созданная его воображением, не была настоящей. Кэсси не могла соответствовать этому образу. Им обоим стало бы легче, если бы она просто передумала и вернулась к себе домой. О Господи! Что делать здесь, в этой жаркой, пыльной пустыне, девушке, жившей в горах Западной Вирджинии? Ей будет нелегко без частых поездок в город (только раз или два в месяц). Ведь даже паломник призадумается, прежде чем отправиться в путь длиной в сорок одну милю по пыльной дороге, соединяющей ранчо и Ван-Хорн. Не зря же брат говорил ему, что ни один здравомыслящий ковбой не станет жить в таком месте, как Парадайз. Конечно, если говорить о Дейле как о хозяине, то тут его братишка напоминает петуха в курятнике, но он хороший ковбой, чертовски хороший. А это лучшая похвала в здешних краях.

Предчувствуя недоброе, Леон повернул к заправочной станции на перекрестке шоссе и главной улицы и остановился. Взял шляпу (это была красивая касторовая шляпа коричневого цвета, отделанная шелковой лентой, с широкими полями) и провел рукой по волнистым волосам. Выйдя из машины, он надел шляпу и быстро пошел к автобусной остановке. Оставив машину у заправочной станции, Леон знал, что вскоре появится хозяин и займется ею. Зальет бак, проверит радиатор и, воспользовавшись ключом, оставленным в машине, отгонит ее в сторону. Когда Леон вернется, они, как всегда, обменяются приветствиями и новостями. Хозяин станции не возьмет с него денег, так как месяц еще не закончился. Леон был не единственным человеком, к которому относились подобным образом, но он был одним из немногих. Он заработал добрую репутацию трудолюбием, честностью и своевременной оплатой всех услуг. О Леоне сложилось очень хорошее мнение, и если какой-нибудь местный торговец вдруг говорил, что Леон обманул его, то все были уверены, что это ложь. Леон в свою очередь не оставался в долгу перед таким человеком и вправлял ему мозги.

Сейчас Леон ни о чем таком не думал. Он спешил: быстро перешел улицу и поднялся на тротуар, несколько возвышавшийся над дорогой. У витрины кафе он замедлил свой стремительный шаг. В глубине полутемного помещения горел свет, значит, София уже на ногах и сейчас разогревает гриль. Леон с большим удовольствием выпил бы сейчас чашку горячего кофе и плотно позавтракал. Но он не успел поддаться соблазну, так как, повернув за угол, остановился как вкопанный.

Она лежала на деревянной скамейке, положив руку под голову, подогнув под себя ноги и накрыв их юбкой. На ней были босоножки и платье в мелкий сине-зеленый цветочек с короткими рукавами. Прямые светлые волосы рассыпались по плечу и свешивались на скамейку. Она спала, и было видно, что ей очень холодно.

В какое-то мгновение Леон подумал, не развернуться ли ему и уйти. Наверняка она обижена и рассержена, и есть за что. Сейчас на него обрушится неминуемый поток истеричных упреков. Но он не трус и не сбежит от выволочки, которую вполне заслужил. Кроме того, его нестерпимо тянуло увидеть, как выглядит эта женщина. Он хорошо помнил портрет, этот ангельский образ, и в какой-то степени ему хотелось разочароваться. Он глубоко вздохнул, сделал несколько шагов вперед и остановился. В профиль ее лицо казалось детским, невинным и действительно ангельским. Но потом его взгляд скользнул по фигуре, и ангел превратился в женщину. «Множество округлых линий», – писала Доди, и она была права. Облегающее платье оставляло мало простора для воображения. Особенно там, где линия бедра, закругляясь, переходила в узкую талию. Открытый лиф платья позволял видеть пышные груди. Леон смотрел на ее крохотные ноги и маленькую руку, опустившуюся на скамейку и прикрывавшую округлый живот. Сомнения не было. Это – Кэсси, настоящая, необыкновенно женственная. Вероятно, стоит смириться с обидой, надутыми губами и недовольством. Леон сдвинул шляпу назад и еще раз окинул Кэсси внимательным взглядом. Да, лицо у нее ангельское, но тело создано для греха. И именно это увлекло его воображение.