Не в Канзасе - [5]

Наши гвозди – дешевле грязи, да и вера не крепче бражки.

И пока всё так, гром не грянет. Ничего не придётся херить.

Ну, а если Господь заглянет —

Перед ним заколотят двери.

Черная Гвардия

Гвардия уходит в ночь. Без победы, чести, славы

Нас сегодня гонит прочь ветер яростной расправы.

За плечами дым и плач. Ждет привычная работа.

Каждый – рыцарь и палач без надежды и почета.

Без заботы и судьбы обреченные на битву,

Мы – убийцы и рабы черной воинской молитвы.

Нем закон – стальной клинок просечет любые латы.

Мы шагаем за порог, не страшась теперь расплаты.

Кровь и грязь на сапогах засыхают липкой рвотой.

«Эй! – с усмешкой на губах – Вот веселая работа!»

Впереди нас ждет Берилл, Форсберг и глухие Вязы…

Мы очистим этот мир от повстанческой заразы.

Гвардия уходит вдаль, оставляя только пламя.

Никого уже не жаль, некому идти за нами.

Мы вернемся в страшных снах, вкусе крови, лязге битвы

И немой смертельный страх не рассеется в молитвах.

Меч в руке и сброшен шлем. Вновь исполнено заданье.

Наш удел известен всем – но останутся преданья…

Пусть на плечи давит ночь – кто хлебнул ее отравы,

Тех сегодня гонит прочь ветер яростной расправы.

Неудача ангела

Ты вернешься в мой город весенним дождем в декабре,

Не стучась, проскользнешь сквозь закрытые наглухо двери.

Ты расскажешь, что мы прощены, можно жить на земле.

Я налью по одной и отвечу: «Прости, не поверю».

Ты, смеясь, мне покажешь Грааль и обломки Креста,

И очертишь рукой географию всей ойкумены.

Разомкнувши уста, пояснишь, что задача проста

И осталось узнать – одиноки ли мы во Вселенной?

И, качаясь на стуле, не станешь смотреть мне в глаза.

За окном – половина зимы и седьмица апреля.

Если ты пожелаешь, то даже начнется гроза,

Ты уже можешь все. Я уже все равно не поверю.

Ты раскроешь мне дали, которым названия нет,

Твой линкор острым носом взломает паркет у причала.

Возвращайся с отказом, мой ангел. Оставь сигарет.

Я не верю тебе. Я уже не начну все сначала.

Для М.

Садись в самолет, заводи моторы, не думай о том, чего не случится.

Ты выпил свое, ты готов, и скоро поднимешься в небо железной птицей.

Твой крест – да какие кресты, ей-богу? Раздай товарищам все награды.

Твой квест призывает тебя в дорогу. Давай, они все будут только рады.

Пропеллер белою хризантемой, и солнце плавит клинок но-дачи.

Ты был при жизни больною темой, зато по смерти несешь удачу.

А с неба – дождь вперемешку с ветром, а где-то жгут для тебя в дорогу

Бумажных денег два кубометра, чтоб ты богатым явился к Богу.

Бесконечный Рагнарек

Дремлют старые боги. На мокрые крыши

Небо рушит грозу беспощадно и зло.

Паруса Рагнарёка вздымаются выше,

Белый гребень волны ударяет весло.

Разрываются тучи, и Сурт на пороге

Греет стылые руки в дымящей золе.

Хель скликает волков. Ворон Одина дробит

Отражение копий в оконном стекле.

Дует ветер с востока, и Утгардалоки

Снаряжает Нагльфар, усмехаясь в зенит.

Наступает зима. Дремлют старые боги.

Под ударами молний Валгалла звенит.

Жили-были

Жили-были по зиме,

Поживали.

Пили водку и жене

Наливали.

Всклянь набулькали стакан —

Как тут бросить?

Если кто сегодня пьян,

С тех не спросят.

За зимою и весна

Птичьим граем.

Что, братишка, не до сна?

Лей до края.

Льдом набита вся душа

Под завязку.

Только водка хороша,

Прямо сказка.

Прямо – сказка, криво – быль

Без предела.

Эй, душа, пластайся в пыль,

В клочья тело!

С плеч рубаху на ремки

Без печали!

Зря вы столько, мужики,

Наливали…

Осень обернет зимой

Стылый город.

Если все-таки живой —

Чем не повод?

Хрустнет сахарно стакан,

Сплошь осколки.

Спирт сегодня ох как рьян,

В горле колкий.

Пережили этот год,

А потерям

Счет никто и не ведет,

В них не веря.

Ты прости меня сейчас,

Если хочешь…

Вот и все, и свет погас.

Доброй ночи.

Песня имперского гвардейца

За спиною – комиссар, красные сапожки,

Ох, не стой ты поперек выбранной мной стежки…

Не грози лазганом, сука, им меня не напугать.

Кто на Кадии сражался, тем давно на все плевать.

Император, огради от всего на свете.

Одному тебе молюсь, все мы твои дети.

Тираниды прут с востока, Хаос требует свое.

Крылья аквилы над нами – ну, подайте мне ружье!

Жизнь не стоит и патрона. Эх, гуляй, босота!

Вместе с катачанским взводом, да на пулеметы.

Штрафнику одна дорога, от казармы до креста

За железным «Носорогом» в Кадианские Врата…

Кто там машет мне рукой, что это за шлюха?

Что ж, похоже смерть пришла, подлая старуха.

Дай-ка обскуры малёха, затянусь на посошок!

Вот тебе, братан, на память мой потертый вещмешок.

Кровь и пламя впереди, – как обычно, вроде.

Император, помоги ты своей пехоте!

Мне не быть в Космодесанте, не прославиться в веках,

Да зато я сапогами растоптал поганый страх.

Не придется мне, братва, отмечать победу,

В красном цинке я домой молча нынче еду.

Но не праздновал я труса, не заклинило патрон —

И шагает по планете наш Имперский легион!

Издалека

В окружении чуждых стен вспоминаю твои ладони.

Как ты? Думаешь обо мне, пусть хоть изредка, по утрам?

Это вряд ли. Опять меня по стране торопливо гонит

Ветер выдуманных проблем и просроченных телеграмм.

Обратившись в колючий ком из сомнения и обиды,

я качусь по ухабам трасс и линейкам взлетных полос.

Впрочем, там, где я был вчера, из окна неплохие виды,

Ну а там, где проснусь на днях – так красиво, что аж до слёз.