Не торопись сжигать мосты - [43]

Но и тогда все бы еще могло сложиться, если бы этот дурачок Грег не притащился в дом.

Она усмехнулась, вспомнив, как он удивился, увидев ее в своей гостиной.

Мужчины. Инструмент, игру на котором Тара освоила в совершенстве. А раз так, то шанс сорвать куш еще представится. Надо лишь запастись терпением.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – повторила Элси.

– Может быть, Грег, – сказала Шеннон.

– Грег? Что еще за Грег? – Элси повернулась к Грейс. – И откуда ты знаешь этого бандита?

– Он мой брат, – тихо ответила Грейс. – Его зовут Стэнли.

– Разве он не в Ираке?

– Нет. – Грейс покачала головой.

– Ну и ну. Чудеса, да и только. Я бы не отказалась от стаканчика бренди. – Элси посмотрела на Грегори.

– Пожалуй. – Он кивнул и сделал приглашающий жест в сторону дивана. – Наверное, начать лучше мне. Я только закрою двери.

– Во всем виновата Тара! – кричал Флэш. – Это она нас подставила! Поверь, Шон, я думал…

– Тебе думать запрещено! – оборвал его Маллиган, отвинчивая пробку и наливая в стакан добрую порцию рома. – Твое дело исполнять, понятно? – Он повернулся к Марвину. – А ты что скажешь?

Марвин пожал плечами. Ему жутко хотелось выпить, но никто не предлагал, а просить он не решался.

– Я тоже думал, что Тара все с тобой согласовала.

– Тара… – Ирландец сделал глоток, поморщился, втянул воздух и вытряхнул из пачки сигарету. Флэш услужливо щелкнул зажигалкой. – Чертова девка, похоже, всех нас обвела вокруг пальца!

– Вы же знаете, я бы никогда против вас не пошел, – со всей искренностью, на которую только был способен, заявил Флэш.

– Ладно, хватит об одном и том же, – пробурчал Маллиган. – Еще разберемся. Что с картиной?

Марвин покачал головой.

– Когда Тара выбежала из дому, никакой картины у нее с собой не было.

– Точно, не было, – подтвердил Флэш. – Я видел, как она пыталась снять со стены портрет какого-то старика, но не успела. Кто-то включил свет.

Маллиган стукнул по столу.

– Идиоты! Какого черта вы полезли в дом, когда были люди?! Куда спешили?

– Тара сказала, – начал Марвин, – что ты распорядился провернуть дело в ближайшую ночь.

– А у тебя собственная голова есть? Ты почему мне не позвонил?

В дверь постучали.

– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили, – раздраженно крикнул ирландец.

– Простите, сэр, – отозвался испуганным голосом бармен, – но здесь полиция. Требуют вас.

– Ты будешь вызывать полицию? – спросила Шеннон.

Они сидели вчетвером в гостиной. Небо на востоке уже начало бледнеть, но расходиться никто не спешил. Грейс только что закончила рассказ о брате. Примерно месяц назад, когда она еще работала у «Кромби и Доджсона», ей позвонил Стэнли. Они не виделись несколько лет. При встрече он намекнул ей на то, что занимается не совсем законными делами.

– Узнав, где я буду жить, он потребовал выяснить, есть ли в доме какие-нибудь картины.

– И что?

– Разумеется, я сказала, что нет. Он мне не поверил.

– И сам потом проник в дом, – добавила Шеннон.

– Откуда ты знаешь?

– Нашла вот это у себя в комнате. – Шеннон показала зажигалку. – Боже, сколько же людей оказалось во все это замешанными!

– Да уж. – Грегори зевнул. – Пожалуй, я не стану вызывать полицию. В конце концов, нам всем выгоднее ограничиться минимальным ущербом. – Он потянулся. – Я, наверное, прилягу на пару часиков.

– Что?! – воскликнула Элси. – Ты собираешься пойти спать? А как же картина?

– Какая картина? – Он невинно захлопал ресницами. – А, картина… Что ж, давайте посмотрим.

Рано или поздно приходит время сказать прошлому «прощай».

Шеннон положила цветы к могильному камню, поднялась, постояла с минуту, опустив голову, потом повернулась и зашагала к выходу. Впервые за долгие месяцы посещение кладбища не отозвалось болью невосполнимой утраты. Невозможно казнить себя вечно. Живые живут ради живых, в этом их долг. Марти останется с ней навсегда. Веселый, жизнерадостный, непоседливый. Человек, открывший для нее мир любви. Человек, с которым она могла бы быть счастлива. Но стремление к счастью не закопаешь в землю.

Она вышла за ворота кладбища, остановилась, подняла воротник. Утро снова выдалось пасмурное, но к полудню ветер рассеял тучи, и солнце тут же поспешило протянуть к земле теплые, нежные пальцы.

Однажды они с Марти поссорились из-за какой-то ерунды и не разговаривали целых три дня, а потом, когда помирились, он сказал:

– Никогда не торопись сжигать мосты. На войне это делают в последнюю очередь. Что должно сгореть, сгорит само.

Она и не сжигала. Мост между ними остался, и по этому мосту Марти приходил к ней в снах. Или она, сама того не сознавая, приходила к нему. Теперь пламя закончило свою работу. Прошлое больше не держало ее.

Шеннон не спешила заглядывать в будущее, но знала – будущее есть, а значит, есть и надежда на счастье. И, может быть, оно не так уж и далеко.

Грегори снова посмотрел на часы. Они договорились встретиться в половине седьмого, время приближалось к семи, а ее все не было. Он прошелся по тротуару. Подъехавший автобус изрыгнул небольшую группку туристов-японцев, и они тут же загалдели, замахали руками, защелкали фотоаппаратами.

К вечеру природа вспомнила, похоже, о своих прямых обязанностях, заглянула в календарь и спешно принялась за дело. За несколько часов температура поднялась чуть ли не на десять градусов, камни мостовых стремительно высыхали, а вот люди, застигнутые врасплох неожиданно наступившим летом, еще не успели избавиться от плащей, убрать зонтики и надеть солнцезащитные очки.